Сейчас Четвертая поправка пребывает в процессе распада «в силу военной необходимости» – эту конституционную формулу использовал Линкольн для оправдания Гражданской войны, отмены Закона о неприкосновенности личности, закрытия газет и освобождения рабов на Юге. Четвертая поправка гарантирует «право народа на неприкосновенность личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов… никакие ордера не должны выдаваться иначе как при достаточных к тому основаниях, подтвержденных присягой или заявлением, с подробным описанием места, подлежащего обыску, и лиц или предметов, подлежащих аресту». Четвертая поправка – это главное средство защиты от тоталитарного правительства, и эта поправка ныне каждодневно попирается законодательными актами и действиями.
В книге «Утерянные права», изданной в 1994 году, Джеймс Бовард собрал огромное количество материалов о том, что намерены предпринять наши правоохранительные службы в ходе повседневной войны с наркотиками и терроризмом, победа в которой недостижима. Тем не менее власти ведут неустанную борьбу с американцами в их домах и автомобилях, в автобусах и самолетах, там, где могут каким-либо способом до них добраться. Военная необходимость – чересчур претенциозное оправдание для нынешних федеральных и местных чиновников, когда они посреди ночи вламываются в дома, как правило, без ордера на обыск или арест и без предупреждения, чем терроризируют несчастных граждан[88]. Подобные противозаконные вторжения и аресты зачастую оправдывают возможным существованием сливных бачков в туалетах помещений, намеченных к обыску. (Если борцы с наркотиками не захватят наркомана врасплох, он спустит вещественные доказательства в канализацию.) Это нестерпимо для тех, кто хочет видеть нас безгрешными и послушными. Итак, отдавая должное изобретению сэра Томаса Крэппера, сделавшего нашу жизнь более удобной, они успешно отменяют Четвертую поправку.
1992 год. Бриджпорт, штат Коннектикут. Газета «Хартфорд курант» известила, что местная Тактическая группа по борьбе с наркотиками в плановом порядке разгромила дом и предприятие, где проводила «обыск». Полицейские в штатском ворвались к бакалейщику и владельцу ресторана с Ямайки с воинственным криком: «Стоять, черномазые! Ни с места!» Полки были сметены на пол, товар испорчен. «Эти люди так и не сообщили, что они из полиции», – отмечает «Хартфорд курант». И хотя они ничего не нашли, кроме зарегистрированного ружья, владелец был арестован, его обвинили в «противодействии аресту» и посадили за решетку. Судья позднее закрыл дело. Бовард пишет: «В 1991 году в Гарленде, штат Техас, полицейские в черном и черных лыжных масках ворвались в трейлер, размахивая пистолетами, взломали дверь спальни, где спал Кеннет Болч с полуторагодовалым сыном. Полицейский заявил, что Болч представлял смертельную угрозу жизни стражей правопорядка, потому что держал в левой руке пепельницу. Так он объяснил, почему выстрелил Болчу в спину и убил его. (Внутреннее полицейское расследование не нашло в действиях полицейского ничего противозаконного.) В марте 1992 года полицейская Группа особого назначения убила в Эверетте, штат Вашингтон, Робин Пратт, мать малолетнего ребенка, во время произведенного без ордера налета, предъявив ордер на арест ее мужа. (Муж Робин Пратт был позднее освобожден, подозрения в отношении его не подтвердились.)». Кстати, этот прием в духе КГБ – задержать кого-то за преступление, а затем отпустить, если данный человек назовет виновного в большем преступлении, – очень часто приводит к ложным или скороспелым выводам, на основе которых нельзя действовать столь варварским образом, к тому же без всякой дополнительной проверки. «Сиэтл таймс» описывает последние минуты Робин. Когда ворвалась полиция, женщина была дома с шестилетней дочерью и пятилетней племянницей. Когда к ней приблизился с пистолетом в руке самый отважный полицейский по имени Эстон, второй полицейский крикнул: «Ложись!» – и она начала сползать на колени. Посмотрев на Эстона, Робин сказала: «Только не трогайте детей…» Эстон навел на нее пистолет и выстрелил, попав ей в шею. Согласно данным адвоката семьи Пратт Джона Мюнстера, она была жива еще одну-две минуты, но говорить не могла из-за ранения. На Робин, лежавшую ничком, нацепили наручники. Очевидно, Эстон боялся воскрешения и отмщения. Не секрет, что американские полицейские редко соблюдают законы страны, когда действуют заодно, и, как может рассказать любой честный судья по уголовным делам, в суде их родной язык – лжесвидетельство.