У г р и к (радостно подхватывает). Правильно, пан учитель, правильно! Само Угрик судит себя сам… Самый лучший судья — это ты сам! (Другим тоном.) Смотрите… какие неблагодарные люди! (Обращаясь к старику.) Этот дает мне ключ… а только что клялся, что укокошит меня… (Обращаясь к Шустеку.) А этот угрожает мне судом после войны… (Полон жалости к себе самому.) Эх, Угрик, Угрик… может быть, лучше, чтобы тебя прикончили чужие, чем свои… Парикмахер, убитый при попытке к бегству… Само Угрик — лучший парикмахер в городе… Человек, который всю свою жизнь честно жил… честно работал… пока не настали эти скверные времена!..
Т о м к о (внезапно все поняв). Угрик, опомнитесь!
У г р и к. Нет, вы меня еще не знаете. Но Само Угрик знает себя. (Голос его дрожит.) Да, он всегда чего-то боялся… всегда гнул спину, угождал… всегда его кто-то или что-то… пригибало к земле… (Сквозь слезы.) Но он еще способен… способен… выпрямиться… хотя бы раз в жизни… Да, и Угрик — мужчина, а не баба! (Подходит к мертвому, грубовато.) Извини, брат… Угрик всегда отдавал долги! (Быстро поворачивается в остальным, гордо.) Я знаю, что этот ключ — мой и принимаю его. Но один из вас, один из вас должен мне его подать…
Никто не шелохнулся.
Ну что, трусы?.. Не хотите оказать мне услугу?
Старик решительно идет к столу, чтобы подать ему ключ.
Т о м к о. Терезчак! Ни шагу! (Взволнованно.) Этот ключ… Никто не подаст вам его, Угрик!
У г р и к (бормоча). Ну хорошо… Сойдет и так… (Медленно, с каким-то достоинством идет к столу. Задумчиво.) У нашего дедушки был такой же ключ… От садовой калитки… (Хватает ключ и быстро идет к лестнице. На первых ступеньках говорит.) Скажите дома, что им за меня не придется краснеть! (Пауза.) Или… не говорите ничего. Прощайте! (Быстро, прихрамывая, идет вверх по лестнице.)
П о в и т у х а. Иисус Христос!..
Ф а н к а. Нет!.. Нет!.. Пан учитель, только не это!..
Т о м к о (бежит в лестнице). Угрик… Вернитесь! Вернитесь немедленно!
Угрика не видно. Он уже скрылся в темноте. Слышен только его резкий голос.
У г р и к. Вас уже мучает совесть? Ну по крайней мере вы хоть теперь знаете, что она у вас есть…
Ключ скрежещет в замке, дверь открывается, в последний раз поет колокольчик. Затем — быстрые шаги, удаляющиеся по невидимому коридору. И вдруг откуда-то с улицы доносится короткая автоматная очередь. Тишина. Люди в подвале замерли.
С т а р и к (уверенно). Нет… его не… (Глядя на неподвижное тело Бродяги.) Только вот этого беднягу жалко…
О н д р е й. Мы даже не знаем, кто он был…
Т о м к о (тихо). Он был странник в пути… (Смотрит вверх, в темноту лестницы, куда ушел Угрик.) Они были… наши братья… Наши несчастные братья…
Занавес.
ПОЧТИ БОЖЕСТВЕННАЯ ОШИБКА
Научно-фантастическая комедия
Перевод В. Каменской
Редактор М. Финогенова
Э л и а ш — свидетель, 45 лет.
И н с п е к т о р Ф р и к с — специалист по загадочным преступлениям.
М а к с и — его правая рука.
П р о ф е с с о р Й о р д а н — знаменитый хирург, кандидат на Нобелевскую премию, 65 лет.
С е с т р а Б е а т а, 20 лет.
С и л ь в а й — директор фирмы ИИП (изобретения и патенты).
Ф р а н ц о — его заместитель.
Д - р К и ш — референт по юридическим вопросам.
П е р в ы й п а ц и е н т, 45 лет.
В т о р о й п а ц и е н т, 45 лет.
Ж е н а п а ц и е н т о в, 40 лет.
ЗАМЕЧАНИЕ АВТОРА
«И вы не боитесь, что возникнут проблемы?» — спрашивает Элиаш профессора Йордана. «Это уж не мое дело, — возражает тот, — я отвечаю только за свою работу. А не за проблемы».
Все большее распространение получает взгляд, согласно которому человечество стоит на пороге новой революции, на сей раз биологической. По мнению сторонников этого взгляда, она окажет куда большее влияние на жизнь человека, чем оказала в свое время промышленная революция XIX века или современная научно-техническая революция. Как полагают, «биологическая бомба замедленного действия» по своему значению превзойдет и такие вехи цивилизации, как открытие огня, переход к земледелию, распространение книгопечатания, изобретение колеса.