Стало быть, никаких посещений.
И вот оба идут к дядюшке. Две улицы, площадь и тесный проулочек. У дядюшки сейчас урок. Тетеньки дома нет. Может, где по соседству.
— Пойду погляжу, — говорит Мари и убегает.
Лео Левин сидит у стены и прислушивается к голосам за тонкой перегородкой. К звонким голосам, что скачут наперебой, к быстрым и медлительным голосам, за которыми следует низкий голос, что заботливо подхватывает остальные голоса, словно обняв их за плечи и соразмеряя свой шаг с короткими шажками торопливых голосов. Много тут не услышишь — не разберешь ни слов, ни предложений.
Левин встает и подходит к двери. Сейчас он кое-что слышит.
— Как я уже говорил вам: если где случится беда, не смейте туда бежать, остановитесь поодаль — и ни шагу дальше. Но только кричите, кричите изо всех сил! Кто-нибудь да прибежит на крик, кто-нибудь другой поможет.
Левин даже огорчился.
— Послушай, что он говорит, — обращается он к Мари, которая вернулась, так и не найдя тетеньку. Может, мимо пробежала, ведь Мари ее не знает. Но и те, кого она спрашивала, не видели тетеньку. — Нет, ты послушай, чему он их учит!
Ибо дядюшка опять повторяет свое наставление:
— Значит, сами не подходите. Только кричите изо всех сил! Другие помогут.
— Что же ты, Левин? Правильно он говорит. Представь себе, кто-нибудь лежит под лошадью, ребятишки подходят, а она бьется тремя здоровыми ногами, потому как четвертая у нее сломана. И даже кусается. Смекаешь?
А вот и тетенька, пришла сама по себе. Остановилась на пороге и говорит:
— Леохен! — Увидела Мари и спрашивает: — А это кто же, Леохен?
— Это моя невеста Мари, — поясняет Левин.
— Ой-ой-ой! — Тетенька даже немного испугалась.
Мари побелела до корней волос и отступила назад. Но сразу очувствовалась и с этаким коротким смешком:
— Неправда, он шутит. Я дочь Хабеданка, ну того, что со скрипкой.
— Как же, помню, — говорит тетенька. — Он к нам заходил.
Так вот общеизвестный Хабеданк сидит в бризенской тюрьме.
— Ой-ой-ой, деточка! — говорит тетенька. Она все же неспокойна. «Невеста Лео? Этого еще недоставало!»
Дядя Салли тем временем отправляет детвору восвояси. Весь дом полнится гомоном — от чердачной лестницы и до самой кухни. Дядя Салли стоит в дверях и машет обеими руками.
Выйдя на улицу, дети мигом притихли.
Нет, сразу ничего не выяснится.
Штрасбургского полицмейстера зовут Бирфакер. Никто не знает, откуда его принесло, он явился нежданно-негаданно и так и остался в городе чужеродным телом, а когда-нибудь, глядишь, его переведут отсюда.
Сегодня он получил письмо. От окружного судьи в Бризене. Дело о поджоге. На подозрении некто, незаконно проживавший в указанном владении. По всей вероятности, акт мести ввиду предстоящего выселения.
А также насчет моего дедушки, это, мол, немец, исконный неймюльский житель. Что же до находящегося на подозрении (тяжком) Хабеданка, ныне пребывающего в бризенской городской тюрьме, то оный Хабеданк настаивает на своем alibi и ссылается на нового капеллана по фамилии Рогалла.
— Ну что ж, вызовем этого господина, — говорит Бирфакер.
Означенное духовное лицо на вызов явилось.
— Да будет благословен Иисус Христос!
— Здрасте, — отрубил Бирфакер.
И капеллан сел без лишних слов.
— Я попросил вас сюда, — с глухим ворчанием начал Бирфакер.
— Это мне известно, — отозвался капеллан.
— Как вы сказали?
— Вы попросили меня сюда, — отвечал Рогалла, — я к вашим услугам.
«Этому пальца в рот не клади», — заключает про себя Бирфакер и, нащупывая почву:
— Вам, как я понимаю, еще внове ваши обязанности? Еще не освоились как следует?
— Нет, почему же? — возражает Рогалла. — На моем счету здесь четыре погребения, три крещения и одно бракосочетание — так недолго и освоиться.
— В таком случае прошу меня выслушать, — говорит Бирфакер.
Итак, слово за Бирфакером. Этот разговор стоит привести полностью.
— Сударь!
— …капеллан! — дополняет Рогалла.
— Так точно, — говорит Бирфакер. — Вы, как и я, впрочем, не здешний житель.
— Как же, как же, — говорит Рогалла. — Из Роговки, в двадцати двух километрах. А вы?
— Я — нет. Да это и не важно.
Короткая пауза. И с глухим рычанием:
— Вам, господин капеллан, конечно, знакомы задачи, к коим обязывает ваш сан.