Когда я делал рамы, надо было рассчитывать на это. Если натянуть теперь еще, выдержат ли рамы такое напряжение?
Хорошо, это ель, она может многое вынести. Но еще выше? Как бы не треснули рамы.
Лучше всего слегка расстроенные инструменты, особенно в верхах, но об этом никому и никогда нельзя говорить. Этого никто не поймет, и, я думаю, не без основания.
Если б можно было сделать все не торопясь, чуть-чуть подтянуть струны и подождать несколько дней, пока дерево привыкнет, но если уж делать, так сегодня. Завтра наши гости уедут.
— Анна Регина, — говорю я, — дай нам кофе.
Настройка не состоялась. Пение в этот день тоже.
Анна Регина поднимается, у рта резкая морщинка. Но все-таки она идет.
Таким был последний день. Теперь только одно: спи.
Но вот другая рука, здесь легкое поглаживание, касание.
— Пошка, — говорит девушка, — Пошка, Пошка!
Рука на его лбу. Теперь краски возвращаются на его лицо. Девушка не видит этого, так близко наклонилась она над его глазами, над его ртом. Рот пытается открыться. Но нет слова, которое могло бы его отворить.
Снова зашумел лес. Шум становится все глуше, будто идет дождь. Над мхом подымается прохлада. Пошка выпрямляется. Он хватается руками за траву — она влажная.
Все еще ни слова.
А вышка, где она?
— Вернись, Пошка, — говорит девушка. — Пошка, вернись. То прошлое, его нет больше.
Вышки нет. Он открывает глаза. Нет вышки. Нет просеки. Только шум, что гуляет вокруг по верхушкам деревьев.
Уходить в прошлое больше нельзя. Уходить нельзя.
Теперь он говорит, медленно, ртом, который учится говорить, голосом, который еще обретет звучность сегодня или завтра.
— Звать людей сюда. Сюда, где мы есть, в наше настоящее.
ПРИМЕЧАНИЕ. Цитаты из идиллий Кристионаса Донелайтиса представляют собой самостоятельную обработку перевода Лоиса Пассарге (Галле, 1894).
Приведенные в V главе описания из жизни крестьянина-бедняка Индры Будруса восходят к очерку, написанному в 1912 году литовским поэтом доктором, Вильгельмом Сторостом — Видунасом, умершим, в 1953 году, почтенным истолкователем и хранителем литовской народной культуры.
Все остальные персонажи книги, так же как и сюжет, придуманы автором.
Перевод Э. Львовой.