Диспетчерская служба у нас с революции появилась. В хозяйстве
план, на заводах - план. Значит, и грузы по железной дороге надо
возить по плану.
Вот тут-то и понадобился диспетчер с графиком. Посадили его
управлять всеми станциями, всем движением поездов.
А я уже к тому времени на станции первого разряда работал, на
крупной станции. И не телеграфистом, а помощником начальника. Набрался
там опыта. Движение поездов и всю железнодорожную механику я уже вдоль
и поперек знал. Ну вот и назначили меня диспетчером, привели в
дежурную комнату на первый круг. С неделю я у диспетчерского стола
стоял. Смотрел, как диспетчер карандашом по бумаге водит. А потом
диспетчер посадил меня к столу, а сам у меня за спиной стал.
Начал и я понемногу график чертить. Пока у меня все благополучно
шло, я самостоятельно работал. А как только выскочит у меня
какой-нибудь поезд из своего времени - я сейчас назад оборачиваюсь, к
диспетчеру.
- Как? - спрашиваю.
- Так и так, - говорит.
Работали мы с ним около месяца - ладно дело получалось. А потом
он и ушел, диспетчер-то. Ушел и оставил меня одного - с графиком,
селектором и громкоговорителем.
Вожу я карандашом по графику, а мысли собрать не могу.
Громкоговоритель мне в уши орет, хрипит, карандаш у меня ломается. То
и дело счет поездам теряю. Вот, думаю, какой-нибудь забуду, вот не
доведу до Любани.
Ведь это же поезда, а не шашки на шашечнице. Напутаю я здесь,
наворочаю - на всей линии ералаш тогда получится; и столкновения, и
крушения, и черт его знает что.
Уши у меня горят, сердце, как у кролика пойманного, стучит, а
убежать нельзя.
Вот так попал в переделку!
Громкоговоритель спрашивает меня:
- Отправлять сто одиннадцатый, отправлять?
А я с перепугу да второпях и сам не знаю, отправлять его или не
отправлять. Я даже и на графике его найти не могу. Вот ведь когда у
меня за спиною диспетчер стоял, так я сразу любой поезд находил. А тут
вдруг все клетки, все линии перепутались - настоящая паутина, а я как
муха в ней.
Сменили меня, как сейчас помню, ровно в двадцать четыре часа -
по-вашему, в двенадцать часов ночи. Пришел сменный диспетчер.
Посмотрел на мой график - и ничего, все поезда на месте оказались.
Принял от меня дежурство. А я, за стенки держась, из диспетчерской
выбрался и еле-еле по лестнице сполз.
Вот как я учился.
Дело прошлое, а долго у меня язык не поворачивался, совести не
хватало диспетчером себя назвать. Теперь-то что! Теперь я в дежурную
комнату как домой к себе вхожу.
Проверю часы, осмотрю селектор, график, перелистаю журнал - и за
стол. Руки и ноги сами свои места занимают и начинают работать: одна
рука график чертит, другая ключи селекторные поворачивает, а нога
педаль нажимает.
И главная забота в это время - так поезда провести, чтобы ни одна
дряблая нитка на график не легла, чтобы струнами протягивали свой след
поезда на графике. Чтобы пятьдесят девять поездов без минуты опоздания
в соседнюю комнату уходили. Бывает, что удается так сработать. Ну
тогда после дежурства идешь весело, с третьего этажа вниз, как
школьник, скатываешься. А бывает, что идешь по той же лестнице вниз и
думаешь: бить тебя не били, а следовало бы. Линии на твоем графике
разбрелись, разъехались. Перед сменным дежурным совестно!
Остановишься на лестнице и спрашиваешь себя: как же это так
вышло, товарищ диспетчер?
Машинисты виноваты? Нет, машинисты исправно поезда вели. Дежурные
по станции? И эти не зевали - свое дело делали. Сигналисты?
Кондуктора? Сцепщики? Путевые сторожа? Да нет, все они ладно работали,
приказания твои исполняли. Тут и признаешься себе: сам виноват - где
поторопился, а где и проканителился.
IX
Самое трудное в нашем деле - диспетчерские задачи решать. Бывают
задачи и посложнее и попроще, а решать их надо сразу, иногда в одно
мгновенье.
Подчас и рисковать приходится, хотя это по уставу не положено. Но
ведь всего устав не предусмотрит. Устав ведь рассчитан на нормальный
график, - скажем, на пятьдесят девять поездов.
А вдруг тебе какой-нибудь шестидесятый, а то и шестьдесят третий
подбросят?
Вот и справляйся как знаешь. Хочешь не хочешь, а рискуй. Правда,
за каждый риск ты отвечать будешь. Этого забывать не следует.
Устав уставом, а свою голову надо на плечах иметь. Возьмем,
например, опоздания. По уставу поездам и вовсе опаздывать не
полагается. А они иной раз опаздывают. Вот и строй новую комбинацию на
графике.
Хорошо еще, что один поезд опаздывает, а если их у тебя два, или
три, или еще больше?
Тут уж ты прямо фокусником должен быть, жонглером: один подхвати,
да другой не упусти, да третий поймай.
А главное - виду не подавай, что ты волнуешься или сомневаешься.
Отдал приказание - держись его. А начнешь менять свои приказания,
мямлить у селектора - вернее всего впросак попадешь. Растеряются все
на линии и пойдут путать. Дежурный засуетился, сигналист поднимет
крыло семафора на выход, а перед самым паровозом перекроет на три
крыла - на запас. Машинист запутается вконец и разгонит состав на
полный ход. Вот и врежется поезд в тупик, перебьет в щепки вагоны.
Нет, лучше уж рисковать, чем мямлить.
Был у меня такой случай.
Отправлял я не так давно машины - доменные воронки - на Урал,
Магнитострою.
Обычно грузы на Урал через Вологду идут. Другой диспетчер ими
распоряжается. А тут забили вологодскую линию товарными поездами - вот
и пришлось доменные воронки через Москву, по Октябрьской дороге гнать.
А Октябрьская - это уж мой участок. Значит, мне эту задачу и
решать.
Выкатили груженые вагоны с заводов. Днем еще выкатили, часа в
четыре дня - по-нашему, в шестнадцать часов. А пока согнали вагоны на
Сортировочную, пока сформировали поезд, пока документы ему выправили,
- подошло дело к вечеру. Надо сразу отправлять - груз-то ведь
экстренный...
Вечерние часы у меня, у диспетчера, вроде петли на шее. Днем-то
еще ничего, на дневном дежурстве и чаю попьешь и в стакане ложечкой
помешаешь... А вечером только дышать успевай. Пачками кидаешь на линию
поезда из Ленинграда. Вокзал, перроны переполнены пассажирами. Рабочие
заводов, служащие, дачники, курортники, командированные - всех надо
вывезти за город, каждый билет взял. Кидаю пассажирские поезда
пачками, а экстренный мой, с доменными воронками, все еще стоит. Никак
не могу его прихватить в пачку да из Ленинграда вытолкнуть. Для этого
надо какой-нибудь пассажирский выдернуть, а на его место сунуть
товарный с воронками. А ведь каждый пассажирский поезд свое точное
расписание имеет. Как же его из пачки выбросить?
Что тут будешь делать? Воронки-то ведь не завтра, а сегодня
отправить надо. Приказ от директора дороги. Да и без приказа я
понимаю, как ждут этих воронок на Магнитострое. Без них ведь домны
отстроить нельзя. Может, каждый день люди на станцию выходят этот
поезд встречать.
Вижу это, как перед глазами, и держу поезд на карандаше. А только
вот как пропихнуть мне его на линию - ума не приложу.
Схлынули у меня наконец пригородные поезда - пошли дальние. На
Иркутск, на Петрозаводск, на Москву. Полоцкий... Новосибирский... Еще
на Москву. Опять на Москву. Ну, не передохнуть...
Звонят из управления дороги: "Как воронки? Отправлены? К ночи
готовятся еще два экстренных состава с машинами в Донбасс...