* * *
Стеная день и ночь, молю о справедливой доле,
От пери злой я все стерплю, но я умру от боли!
Она — тюльпан, она — рейхан, она — жасмин и роза,
И кипарис склонил свой стан пред нею поневоле.
Когда Юсуф прекрасный есть — смятенье всей вселенной,
Всем властелинам мира честь — его предаться воле.
Сто завитков кудрей твоих мне стали сетью бедствий:
Душа моя, как птица, — в них, в губительной неволе.
Весь мир в восторге от тебя — пленен твоей красою,
Все плачут, о тебе скорбя, томясь в лихой юдоли.
К тебе стремлюсь я с давних пор и одержим любовью:
Меня казнит твой грозный взор, печали побороли.
Мне у потухшего костра влачить все дни в разлуке, —
Где сень родимого двора, там и приют для голи!
Огонь твоей красы жесток: сжигает жар Машраба,
И он горит, как мотылек, в любви томясь все боле.
* * *
О, как ты любима мною, — или верь, или не верь,
Сердце, все в крови, — больное, — или верь, или не верь.
В ночь разлуки мои стоны высь небес дотла сожгли, —
Так стенаю я и ною, — или верь, или не верь.
О венец мой славный, встретил я негаданно тебя, —
Шел твоей я стороною, — или верь, или не верь.
По устам твоим тоскуя, сердце рдеет, как бутон, —
Словно роза ты весною, — или верь, или не верь.
Сладкоустая, разлукой ты погибель мне сулишь, —
Горечь мук тому виною, — или верь, или не верь.
Здесь, у твоего порога, был Машраб, да вдруг исчез,
Молнией сверкнув шальною, — или верь, или не верь!
* * *
Неси, ветер, вихрем заветное слово —
Молитву о той, что ко мне так сурова, —
О ней — звездоокой, о ней — тонкостанной,
О ней — змеекудрой, о ней — чернобровой,
О трепетной станом, о склонной к обманам —
О той, что неверной всегда быть готова.
Она, словно пери, сокрылась от взора,
И доля моя и тяжка и бедова.
У ней, власть имущей, как шах всемогущий,
Нет мне, бедняку, ни защиты, ни крова.
Единым обетом клялись мы об этом —
Отдать божью гневу рушителя слова.
Истерзан я мукой, измучен разлукой, —
О, если бы тело вновь стало здорово!
Рыдаю, стенаю, покоя не зная, —
Летят к небесам стоны тщетного зова.
К тебе я, друг милый, взываю: «Помилуй!» —
Не стою я, право же, гнева такого!
Пусть беды и муки мне крыльями станут,
И сердце, как сокол, парить будет снова.
Соперники злые мне путь заступили, —
Пошел я стезей, что от века тернова.
О, как неверна ты, о, сколь ты жестока, —
Тебе меня, верного, мучить не ново!
Измучен сторицей, я стал бледнолицый, —
Мой пыл отдан той, что, как роза, пунцова.
Увидеть красу бы твою, дорогая, —
Я жертвой паду пред тобой с полуслова!
Сгорел от любви я к тебе, чаровница, —
Хоть раз снизойди до меня ты — дурного.
От страсти к тебе вся душа моя в ранах, —
Зачем же стыдить, что я сник бестолково!
Я ночью и днем на пути твоем плачу, —
«О, будь милосерд!» — я молю всеблагого.
Но бедный, несчастный, бездомный, безгласный,
Готов я все вытерпеть снова и снова.
И как не стенать от мучений Машрабу,
Когда грозноокая сердцем сурова!
* * *
Все мое сердце я отдал неверной, —
Сердцем сгораю от муки безмерной.
О, пожалей же меня, чаровница, —
Тяжко влачу я мой груз беспримерный.
Ждал я блаженства, а ты меня мучишь, —
Жалуюсь богу я, раб его верный.
Как же мне быть, я повержен любовью, —
Сердцем смирился я с долею скверной.
Ранен ресниц я твоих остриями,
Речью твоею сражен лицемерной.
Ты не щадила страдальца Машраба, —
Умер он, бедный, в тоске непомерной.
* * *
О, яви же красу свою жадно глядящим,
Мотыльками трепещущим в жаре палящем!
На молитву мою от тебя жду ответа,
Жизнь моя — это дар всем, любовью горящим.
Твердосердная, нет в твоем сердце участья, —
На бездольных взгляни взором, милость дарящим!
Вспомяни о Машрабе, тебе жизнь отдавшем,
На пороге твоем безутешно скорбящем.
* * *
Я красавицу встретил, и с улыбкой лукавой
Мне дала она хмеля — опоила отравой.