Как вскричу я от мук безмерных — смуту
Судного дня спалю я,
Всех — неверных и правоверных адским жаром огня спалю я,
Моим сердцем, погрязшим в сквернах, и весь рай, пламени, спалю я.
Если слезы мои — как ливень, как поток — я того и стою,
Если плачу я без любимой, одинок, — я того и стою.
Как Джейхун — моих слез лавина, и возможно ли что иное?
Как Меджнун, я презрен безвинно, и возможно ли что иное?
Безотрадна моя судьбина, и возможно ли что иное?
Если слезы мои — как ливень, как поток — я того и стою,
Если плачу я без любимой, одинок, — я того и стою.
Я к пределу бед — они очи уж почти ослепили — близок,
Ливень слез моих все жесточе — он к потопу по силе близок,
Сердце сломлено — нету мочи, я совсем уж к могиле близок.
Если слезы мои — как ливень, как поток — я того и стою,
Если плачу я без любимой, одинок, — я того и стою.
Я, Машраб, сдавлен мук горою — жребий бед и тревог мне выпал,
Мучишь ты: лишь глаза открою — глядь, безжалостный рок мне выпал,
Рать скорбей набежит порою — гнет, суров и жесток, мне выпал.
Если слезы мои — как ливень, как поток — я того и стою,
Если плачу я без любимой, одинок, — я того и стою.
* * *
К возлюбленной пошел бы на порог я
И все стерпеть, как ни гнела бы, смог я.
Все сердце сбил бы в кровяной клубок я,
Мою бы луноликую стерег я —
Узрел бы кос ее хоть завиток я.
Вплетен душою в узел ее кос я,
В пыль под ее стопами сердцем врос я.
Палящий отблеск полуночных гроз я,
Всю боль влюбленных душ в себе пронес я,
Все покорил — весь запад и восток я.
Когда властитель власть дарует странам,
О том везде вещают барабаном.
Где быть огню разлуки — там быть ранам,
Низвергся стон мой полыханьем рьяным, —
Гремя хвалу тебе, всю душу сжег я.
Где зелен луг — цветы там рдеют ало,
В крови все сердце, — где же блеск кинжала?
Любимая луною воссияла, —
Кумир мой, стрел твоих жестоки жала, —
Ресницами мел пыль с твоих дорог я.
Горою бед к земле прижато тело,
Друзьям скитаться где судьба велела?
Увы, и сам влачусь я омертвело, —
О, если б ты меня казнила — смело
Перед тобою кровью весь истек я.
Как яблоку сойтись с гранатом красным?
Бог лишь над сердцем сжалится несчастным.
Взгляни: Машраб в страдании всечасном,
Готов излиться он в признанье страстном, —
Бессильно пал ничком на твой порог я.
* * *
Пусть, ожиданием томим, любви, как я, не ждет никто,
И пусть, едва зазеленев, не сохнет от забот никто,
И пусть, как сирый соловей, уныло не поет никто.
Пусть, бесприютен, как и я, не терпит боль и гнет никто,
Пусть сердце кровью не гнетет — кровавых слез не льет никто.
И кто бы о беде моей меня хоть иногда спросил,
Какой бы друг моих скорбей, как жизнь моя худа, спросил,
Хоть раз бы лекарь-чудодей, что в сердце за беда, спросил!
Пусть, бесприютен, как и я, не терпит боль и гнет никто,
Пусть сердце кровью не гнетет — кровавых слез не льет никто.
От мук разлуки и порух мой стан к земле склоненным стал,
От горя свет очей потух, и взор мой помраченным стал,
Провидит Судный день мой дух — с тобой я разлученным стал.
Пусть, бесприютен, как и я, не терпит боль и гнет никто,
Пусть сердце кровью не гнетет — кровавых слез не льет никто.
И если я умру, ну что ж — я в мире счастья не нашел,
И в тех, кто на меня похож, увы, участья не нашел, —
Куда мне, ввергнутому в дрожь, в беде припасть, я не нашел.
Пусть, бесприютен, как и я, не терпит боль и гнет никто,
Пусть сердце кровью не гнетет — кровавых слез не льет никто.
И друга моим мукам нет, чтоб боль излить ему, увы,
Пред кем мне повесть моих бед сложить, я не пойму, увы,
Ничьей я дружбой не согрет, не нужен никому, увы.
Пусть, бесприютен, как и я, не терпит боль и гнет никто,
Пусть сердце кровью не гнетет — кровавых слез не льет никто.
Меня, забытого судьбой, забыли все — и друг и брат,
В любом питье, в еде любой — одна отрава, только яд,
Почтите же меня мольбой, нет сил терпеть, я смерти рад.
Пусть, бесприютен, как и я, не терпит боль и гнет никто,
Пусть сердце кровью не гнетет — кровавых слез не льет никто.
И вот несчастным жертвам мук какой преподан мной урок:
Я сам же, силой своих рук, все беды на себя навлек,
И в злоключениях разлук я беспредельно одинок.
Пусть, бесприютен, как и я, не терпит боль и гнет никто,
Пусть сердце кровью не гнетет — кровавых слез не льет никто.