В юго-восточной части выставки, у берега Мичиганского озера, мы видели каравеллу «Санта-Мария», на которой Христофор Колумб открыл Америку. Мы взошли на нее и с лихорадочным любопытством осмотрели все, что связано с его именем: рулевую рубку, койку, на которой он спал, стул, на котором он сидел, стол, за которым чертил свой путь. Убранство скромной каюты напоминает монашескую келью, на стене висит икона. Эта каравелла — точная копия подлинной. С той же точностью и со всеми подробностями воспроизведен и стоящий на берегу монастырь La Rábida, где помещается музей Колумба. Здесь посетитель видит портреты Колумба, изображение местностей, где он бывал, домов, где он жил, картины из его жизни, связанные с открытием Америки, рисунки его спутников, карикатуры на сюжеты фантастических рассказов о его плавании, географические карты, сочинения, монеты, одежду и иконы его времени (последние ничем не отличаются от современных) и разный домашний скарб. В одном из залов музея в простой коробке мы видели и останки Христофора Колумба.
И наряду с этим священным местом, где хранится прах великого человека, чья гениальность и решительность привели к величайшему открытию, благодаря которому миллионы людей получили возможность жить и славословить бога, на том же берегу, к стыду и позору всего человечества и цивилизации, высится здание фирмы Круппа. Здесь, как бы в насмешку над прогрессом, выставлены грозные орудия, назначение которых уничтожать людей, вызывать потоки слез и град проклятий. А Крупп за свое усовершенствованное изобретение ждет награды! Ждет медали за эти устрашающие машины, которые, если привести их в действие, в несколько часов превратят всемирную Колумбовскую выставку — плод прогресса — в груду развалин!..
За галереей изящных искусств находятся павильоны Североамериканских штатов. Каждый американец может пойти в павильон своего штата — там, в прекрасно обставленных залах, можно почитать газеты, написать письма, поиграть на фортепиано — словом, чувствовать себя как дома. В павильоне штата Нью-Йорк на верхнем этаже есть зал, который показался мне богаче и изящнее, чем залы Версальского дворца. Когда я говорю «павильон», вы, пожалуйста, не представляйте себе нечто похожее на павильон Софии на Пловдивской выставке. Например, павильон штата Иллинойс имеет площадь 72 000 квадратных футов, и над ним возведен такой огромный купол, что все купола всех софийских церквей могли бы там станцевать галоп. В павильоне Пенсильвании мы видели колокол, который звонил в 1776 году, провозглашая свободу Североамериканских штатов.
Павильон Калифорнии — громадная, но старая и грубая постройка — напоминает наши большие монастырские здания. Зато внутри него земной рай — никогда и нигде я не встречал таких крупных и таких красивых фруктов и овощей. Целые пирамиды и шары, с большим искусством сложенные из апельсинов, возвышаются над тысячами разнообразных плодов; я видел яблоки и груши величиной с человеческую голову (у меня нет более точного сравнения). Некоторые друзья спрашивали меня, есть ли в Америке стручковый перец. Есть. И такой перец, глядя на который подивились бы даже огородники из Лясковеца. Виноград их мне не понравился, хотя вино в Калифорнии делают неплохое. Из нашего винограда у них бы получилось чудо. Не знаю, отчего у меня сложилось такое представление, будто мы чуть ли не на первом месте в мире по овощеводству. Ну, думал я, тут уж никто не отнимет у нас первенства: нигде нет такого лука, такого перца, такой капусты, как у нас! Ерунда! Загляните в павильон Калифорнии, и вы увидите, что значит лук, перец, капуста и помидоры. Может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что один их помидор весит килограмма три. А картошка, огурцы — великаны в сравнении с нашими. Боже, какую огромную я видел там клубнику, не поверите — величиной с кулак! А бананы! Ананасы! Нет, Кюстендилский округ не может тягаться с Калифорнией в плодоводстве (точно так же, если не ошибаюсь, как и в добыче золота)… Наш представитель, г-н Шопов, считает, что мы могли бы завязать с американцами винную торговлю. Калифорнийские вина потихоньку вытесняют французские, но настолько «потихоньку», что французские вина еще долго будут иметь сбыт. À propos[65], один американский торговец, увидев ткани из Врацы, нашел их довольно оригинальными и годными на занавеси. Он сказал г-ну Шопову, что привередливые американки пресытились собственной мануфактурой и даже лионским шелком и что соблазнить их теперь можно только чем-нибудь очень оригинальным. Такими он считает наши ткани. Он спросил г-на Шопова, где бы он мог при случае заказать две или три тысячи метров. Г-н Шопов, рассказав мне это, поинтересовался, где, по моему мнению, можно было бы сделать такой заказ. Я думаю, что во Враце. Только, кто знает, смогут ли там наткать так много одинаковой ткани. Ну что ж, в крайнем случае придется обращаться к монахиням самоковского или калоферского монастырей!..