Мы добрались до Нью-Йорка совершенно обессиленные. Шутка ли, за пятнадцать — шестнадцать дней проехать около четырех тысяч километров по железной дороге и чуть ли не пятьсот проделать пешком, без передыху, напрягая мускулы и нервы. И так как через три дня нам еще предстояло начать восьмидневную борьбу с Атлантическим океаном, мы с трудом решились на поездку в Бостон. Этот город не входил в нашу программу, но мы так привыкли к разнообразию и движению, что оставаться в Нью-Йорке целых три дня казалось немыслимым. Нужно было посмотреть и американские Афины. Я должен был увидеть город, где герой Беллами{77} — Юлиан Вест — проснется в XXI веке. А что, если и я тогда проснусь? По крайней мере, буду знать, как выглядел этот город в конце XIX века.
На пристани оказалось, что в Бостон разными курсами уходят несколько пароходов. Здесь та же конкуренция и та же реклама, что и на железных дорогах. Пароходы один другого больше и комфортабельнее. Не знаешь, который предпочесть. Чтобы привлечь пассажиров, на борту каждого гремит музыка. Мы выбрали рейс через Providence. Помню, я попросил кассира «по-английски» три билета до Бостона через Провиденс. Он дал мне три билета и взял дешевле, чем было проставлено в расписании. Мы заплатили. Посмотрел я потом на билеты, а там вместо Бостона New-York — Providence — Worcester. Я вернулся к кассе за разъяснением. Оказалось, что кассир из моего «английского» понял, что мы хотим добраться до Уорчестера. Ошибка была исправлена, но на этом примере можно понять, какая разница между написанием английских слов и их американским произношением. Ну, допустим, понять Силиврия вместо Силистрия еще можно, но чтоб тебе сказали Бостон, а ты понял Уорчестер!.. Какого вы мнения об английском языке? Казалось бы, простое слово «Boston»! А что, если бы я попросил билет до Worcester? Кассир наверняка понял бы Сан-Франциско или Цинциннати! Прав был мой друг, утверждавший, что англичане пишут «гуттаперча», а читают «каучук». «Да ведь и у нас, заметил на это другой мой приятель, пишут «Счетная палата», а произносят «Дембел-хане», пишут «на благо отечества», а каждый под этим понимает, что бог на душу положит…». (Прошу простить меня, уважаемый читатель!)
На пароход мы поднялись под звуки музыки. Таких роскошных речных пассажирских пароходов в Европе нет. Это целый дворец! Здесь нет деления на первый, второй и третий классы — все первоклассное! Мы отчалили в шесть часов вечера и почти до темноты плыли вдоль берега: слева — Нью-Йорк, справа — Бруклин; наш пароход вынужден был каждую минуту гудеть, требуя, чтоб ему давали дорогу бесчисленные суденышки, бороздившие воды канала вдоль и поперек. Стемнело. Вспыхнуло электричество, а музыка, словно угадав мой вкус, грянула увертюру к «Вильгельму Теллю». Мы же, скромные странники, опустились в кресла и вытянули ноги. Разве это не счастье?!.
На рассвете мы приплыли в Провиденс, пересели на поезд и в два часа были в Бостоне. Времени было в обрез — в три часа пополудни мы должны были отправиться обратно в Нью-Йорк, — поэтому еще на вокзале мы купили план города и, не теряя ни минуты, зашагали по бостонским улицам. Добрались до парка Boston Common, на-напротив него — публичная библиотека. Вошли — только для того, чтобы сказать, что побывали. Мое внимание привлекла вывеска «Публичная библиотека», а по обе стороны от входа «Open to all» — «Открыто для всех». Не мешало бы повесить такую же надпись и на Софийской народной библиотеке. Многие — как столичные жители, так и из провинции, — проходя мимо нашей библиотеки, вроде бы стесняются в нее войти — как-никак находится она на одной из богатых улиц, по соседству с дворцом, агентствами и министерствами, и это делает ее в глазах простых людей учреждением, созданным не для них, а для избранных. Нужна надпись большими буквами «Библиотека открыта для каждого, в такие-то часы» — это придавало бы смелости и поощряло. Если бы я в Бостоне не прочел: «Open to all», то, возможно, и не вошел бы. В Бостонской библиотеке есть даже болгарские книги: «Иванку» и другие.