— Быстрее, зубы!
Я понял это как требование отдать ему свои зубы добровольно и ответил:
— Мои зубы, господин жандарм, не искусственные, я не могу их так сразу вытащить.
— Открой рот! — заорал он свирепо.
Я, вполне естественно, решил, что он хочет помочь мне их вынуть, и потому не спешил открывать рот. Тогда дантист нагнулся, взял в руки нож и клещи и, поднеся их к самому моему носу, чрезвычайно вежливо спросил:
— Шелайт, косподин, покасат фаши зупи?
Я понял, что имею дело с доброжелателем болгарского народа, и немного успокоился. Однако я все еще стеснялся скалиться и обнаруживать свои недостатки и потому ответил, что не испытываю особого желания показывать зубы.
В тот же миг жандарм схватил меня своими не совсем изящными перстами за губы, вывернул их, дантист просунул мне меж зубов нож, а я… принялся читать про себя молитву, и вся моя незадачливая жизнь пронеслась у меня перед глазами…
— Не пойтес, я карантирую фам шисн! — промолвил доброжелатель и, орудуя у меня во рту клещами, стал с усердием, свойственным нашим покровителям, изучать состояние моих зубов. Я затаил дыхание, боясь запахом пастармы, которой закусил сегодня, оскорбить благородный нос дантиста, избалованный нежными ароматами анчоусов и лимбургского сыра. Закончив осмотр и записав свои наблюдения, дантист собрал инструменты и отошел. Я принялся было возмущаться такого рода статистикой, но жандарм строго прервал мое красноречие:
— Но, но! А ну-ка, прочтите вот это! — И с этими словами он протянул мне девятый номер газеты «Мир» от 11 октября. Вот что я прочел там на третьей полосе, во второй колонке, в отделе внутренней жизни: «Властям надлежит знать, даже каковы зубы внешних посетителей{85} (как будто могут быть внутренние посетители!) Черной Джамии».
— Извините, господин жандарм, — смиренно пробормотал я, — до сего дня я понятия не имел об этом законе. Пожалуйста, не говорите никому о том, что у меня не хватает двух зубов.
А вы, господин редактор, знаете вы что-нибудь об этом законе?
Один из членов клуба «Моральное воздействие».
София, 15 октября 1894 г.
Перевод К. Бучинской и Ч. Найдова-Железова.
ЗАКОН О ВЫБОРАХ
Господин редактор.
Новая эпоха, в которую мы живем, требует новых законодательных реформ. Действующий, или, вернее, бездействующий у нас закон о выборах оказался совершенно непригодным, и потому с момента его издания и по сей день он не нашел себе применения. Воодушевленный патриотическим желанием внести свою лепту в общее дело, я, внимательно присмотревшись к окружающей действительности, пришел к убеждению, что в нынешних условиях может найти применение только такой закон, проект которого приложен к настоящему письму. Прошу предать его гласности.
Статья 1. Народные представители как в Обыкновенное, так и в Великое Народное собрание избираются в порядке, установленном настоящим законом.
Статья 2. Каждая околия (район) составляет отдельную избирательную единицу, и выборы в ней проводятся возле центральной корчмы; для облегчения участия в голосовании жителям околий с населением свыше 40 тысяч человек разрешается не являться к месту голосования. Избирательное бюро позаботится о том, чтобы вместо них опустить бюллетени в урны.
Статья 3. Если место одного из членов Народного собрания окажется вакантным вследствие его насильственной смерти, исчезновения или неблагонадежности, министр внутренних дел назначает дополнительные выборы, которые следует проводить в том месяце, когда бушуют самые сильные метели, дабы не тревожить далеко живущих избирателей.
Статья 4. Выборы проводятся в течение одного дня, и срок этот не может быть продлен, однако, если по недоразумению избранным окажется какой-нибудь порядочный человек, можно, погасив свечи или изъяв списки{86}, признать выборы недействительными и перенести их на следующее воскресенье.
Статья 5. В течение трех дней до выборов и в самый день голосования производятся моральное воздействие на избирателей и арест рассуждающих. Если избиратели отсутствуют по причине отбывания трудовой повинности, полиции вменяется в обязанность опустить за них бюллетени в урны.