Б у с ь к о (долго размышляет, затем подписывает). Вот что, Гарик… (Примирительно.) Мы с тобой — мужчины и, сам понимаешь, должны… (Отдает ему бумагу.)
Г а р и к. Я не злопамятный, однако… Я сегодня у тетки Гарпины буду просить в долг тридцать рублей. Как же я смогу смотреть ей в глаза? Ведь она по глазам догадается…
Б у с ь к о. Тридцать? Любую половину — пожалуйста.
Г а р и к. Тридцать.
Б у с ь к о. Обойдешься двадцаткой.
Г а р и к. Тридцать!
Б у с ь к о. Ты это что? Кроме тридцати, других чисел не знаешь?
Г а р и к (непреклонно). Тридцать. Знаю и другие. Знаю… Но они крупнее.
Б у с ь к о. Вымогатель! Двадцать пять! И довольно.
Г а р и к. Если без возврата, то…
Б у с ь к о. Ты хотел в долг, взаймы…
Г а р и к. Коль взаймы, то… лучше у тетки.
Входит У х в а т о в.
У х в а т о в. Ты это что, Бусько? Меня не хочешь принять? (Держится он важно, с достоинством, будто совсем и не пенсионер. О, инерция — великая сила!)
Б у с ь к о. Я очень занят.
Г а р и к. А дело неотложное. Секретное и щекотливое.
Б у с ь к о. А ты помолчи! Не с тобой разговор.
Г а р и к (угрожает). Я могу уйти.
Б у с ь к о. Посиди!
Г а р и к. У вас тут дела старые и, видать, надолго… Уйду.
Б у с ь к о. Сиди, тебе говорят!
Г а р и к. Но я ведь могу опоздать и закроется… касса.
Б у с ь к о. Ну, хорошо, тридцать! Сядь! Я сейчас. (Ухватову.) Так ты, Федор Павлович, все по тому же делу?
У х в а т о в (с упреком). Все по тому же. Уже третий раз прихожу. Волокитчики!
Б у с ь к о. Не надо сердиться! Во-от беда. Лишний раз пришел. А что бы ты делал? Ты ведь теперь на пенсии, на персональной. Так сказать, с ярмарки едешь.
У х в а т о в. Да-а, на пенсии. Теперь бы только здоровье.
Б у с ь к о. Вот-вот, здоровье беречь надо. Не волноваться по пустякам. Пройдешь, прогуляешься, вот с людьми побеседуешь… Так, говоришь, с зятем не поладил?
У х в а т о в. Пусть поживет самостоятельно.
Б у с ь к о. И правильно! И квартиру пусть сам себе выхлопочет. А то — все няньки им.
У х в а т о в. Нет, тут уж придется уступить. И жена, и дочь навалились. Пока еще меня не забыли и кое-где свои хлопцы сидят…
Б у с ь к о. А напрасно. Пусть бы самостоятельно. Вот тогда и оценил бы. (Сердито.) А то привыкли на чужой спине в рай. (Наградил Гарика подзатыльником.) Теперь они все такие!..
Г а р и к. Так я свободен? Я могу самостоятельно. (Хотел вскочить.)
Б у с ь к о. Сиди, говорю! (Ухватову.) А как же твоя дача? Стоит?
У х в а т о в. Стоит дача.
Б у с ь к о. Так-так. Помогали, помогали ставить. Ну и сколько же она тебе стоила? Дорого?
У х в а т о в. Дорого. Инфаркт и…
Б у с ь к о. А-а, и строгий выговор. Да, дороговато.
У х в а т о в (с укором). Тоже помогали.
Б у с ь к о. Не я, не я… Если помнишь, я ведь сам на волоске был…
У х в а т о в. А… шут с ним, не напоминай. Ты вот лучше скажи, как там с моим делом?
Б у с ь к о (будто не слышал). И клубничка растет на даче?
У х в а т о в. Да, посадили малость. Бумажка подписана?
Г а р и к (нетерпеливо). Ну сколько можно… жевать?
Б у с ь к о (отмахнулся). И ягодка-малинка есть? Ах, люблю малину.
У х в а т о в. Всего понемножку натыкали. Да жена не желает ковыряться в огороде.
Б у с ь к о. Не привыкла. Еще бы! (По-свойски, беззлобно.) Всегда чужой хватало. А свеженькая клубничка хороша!
У х в а т о в. Так что? Не подписана еще?
Б у с ь к о. Свеженькая, с сахаром… А можно, и с молочком… Люблю! А-а-а! Ц-ц-ц… (Причмокивает.)
У х в а т о в. Коль уж так любишь ее, то я могу… Сколько тебе?
Г а р и к (неожиданно из-за спины). Тридцать.
У х в а т о в. Что — тридцать?
Г а р и к. Я не вам, я — ему.
Б у с ь к о. Сейчас? У меня с собой нету.
Г а р и к (стоит за спиной у Федора Павловича и показывает на него пальцем). Посмотрите в карман. Должно быть. Достаньте!
Б у с ь к о. Вот жук! Тебе так приспичило? Так срочно? (Лезет в свой карман, вынимает кошелек и, прячась, подсчитывает.) Только десять. Федор Павлович, если есть у тебя, дай взаймы. Позарез нужны.