Т а м а р а П а в л о в н а. Как можно? Забыть такую… вертушку? Маня? На тонкосуконный сбежала? Наскандалила ты тогда…
М а н я. Ах, не поминайте вы того скандала. Честное слово, не я споила. Хлопцы споили и меня, и их. Правда, в моей комнате и… Я их созвала… Только и вины той…
Т а м а р а П а в л о в н а. Ну, шут с ними, с хлопцами. А я к вам, Арина Родионовна. По вашему письму.
А р и н а Р о д и о н о в н а. Проходите. Садитесь. Рады будем.
М а н я. Ну, конечно, рады. Когда вас выбирали в депутаты, я так радовалась и всем хвалилась: это вы к станку меня приучали. И вот вас — в Верховный Совет.
А р и н а Р о д и о н о в н а. Вот тараторка. Не дает и слова вставить.
Т а м а р а П а в л о в н а. Письмо мне принес позавчера шофер нашей районной больницы. Как его?..
А р и н а Р о д и о н о в н а. А-а, Федя. Это Федя. Дружок сына моего. Все хлопочет, все хлопочет. Заботится. Как свой.
М а н я. Ну, так я пошла. У вас тут дела, Арина Родионовна! Так вы уж, пожалуйста, присмотрите за малышкой. Она сейчас у телевизора привязана. Там «Ребятам о зверятах». А потом… Я ее замкну, а ключик вам… Вот он. Бабуся! Милая! Вы у нас выручалочка. Вы у нас добрая. Без вас мы — как без рук. (Целует ее.) Я помчалась.
А р и н а Р о д и о н о в н а. Ой, лиса! Вот лиса!
М а н я (крутанула подолом и исчезла. Но тут же вернулась). А мой придет, пущай сам… Обед я приготовила. Вы его не отпускайте, а то и он захочет отпроситься. Дома пусть сидит. Бабуся! Спокойно! Спокойно! (Уходит.)
Т а м а р а П а в л о в н а. Соседка?
А р и н а Р о д и о н о в н а. Соседка.
Т а м а р а П а в л о в н а. Часто докучает?
А р и н а Р о д и о н о в н а (с усмешкой). Как только засвербит, так и…
Т а м а р а П а в л о в н а. Как это?
А р и н а Р о д и о н о в н а. Молодая она. Еще с ветерком. Часто подошвы свербят, на танцы хочется.
Т а м а р а П а в л о в н а. Без мужа?
А р и н а Р о д и о н о в н а. Случается, и с мужем. А чаще и так… сама. Сегодня она за подругу дежурит… Если не обманывает. Про подружку…
Т а м а р а П а в л о в н а. А если обманывает?
А р и н а Р о д и о н о в н а. Кто ж ее знает? А если не обманывает? Можно обидеть женщину. На всякий случай, я погрозила пальцем.
Т а м а р а П а в л о в н а. Вы добрая.
А р и н а Р о д и о н о в н а. Мне уже и время быть доброй. А то… и не вспомнят люди. Все мы в людях живем, в их памяти. Добрыми или недобрыми. А чего вы вздохнули?
Т а м а р а П а в л о в н а. Не так легко быть доброй. Одному подмогнешь — ему на добро, а другому подмога лихом оборачивается. Привыкает. Так и смотрит, чтоб другой за него вкалывал.
А р и н а Р о д и о н о в н а. И лихо помнится, а добро век не забудется. Вот и выбирай.
Т а м а р а П а в л о в н а. Так вас вроде обидели?
А р и н а Р о д и о н о в н а. Меня? Кто? Где?
Т а м а р а П а в л о в н а. Да вот же, в вашем письме… (Вынимает из сумки письмо.)
А р и н а Р о д и о н о в н а (хмуро). А-а… Не дозволили мне прописать внучку. А я одна осталась. Яко перст. Вроде обидели. Сначала бог, а потом и… Голубка моя, нет горше судьбы, как пережить своих детей. В старости остаться одной. (Встает, подходит к окну — то ли выглянуть на улицу, то ли смахнуть слезу.)
Т а м а р а П а в л о в н а. Вы одна живете?
А р и н а Р о д и о н о в н а. И одна, и не одна. Внучка у меня живет. Подпольно.
Т а м а р а П а в л о в н а. Сынова?
А р и н а Р о д и о н о в н а. Нет, Лизкина. Старшей дочки, приемной. А сынов моих… неженатых… поубивали.
Т а м а р а П а в л о в н а. Троих?
А р и н а Р о д и о н о в н а. Троих. Всех, сколько было. Еще младшая дочка у меня. В Коми где-то, на Севере. Мужика ее, шофера, засудили. Сбил он человека. Так она и съехала за ним. Там и прижилась. Хотят обратно, да… Пятеро их у меня было. Замуж я выходила за вдовца с двумя сынками и дочкой. Восемнадцать годков мне было. У нашего отца семь девок было, невесты — одна за одной. Разорили его на приданое. Ну и… Человек мой, хоть и вдовец, но мужчина представительный, и хозяйство у него было… А работы я не боялась. И так мне хотелось красиво одеться… так хотелось после нашей бедности… Молодая была! Нажили мы с ним еще сына и дочку. Вот и пятеро… Только век ему достался короткий. Заболел. Отвезла я его в Минск. Операцию сделали. А назавтра — война. Разбомбили там все… Добрался он как-то домой. Я ехала к нему, да разминулись. И не долго он уже… Сами подумайте: в животе операцию, а тут без лекарств, и перевязать некому. А хороший был…