Выстрел в упор оторвал и уничтожил ее…
Это было давно. С тех пор я убил много диких уток, но об этой вспоминаю всегда с искренней жалостью и считаю, что совершил большой грех.
1937
Перевод Е. Евгеньевой.
НАЧАЛО ДНЯ
Ночь еще не покинула горных ущелий. На вершины только что упал первый взгляд солнца, и клочья белого тумана, местами лежавшие на лесах, стали расходиться. В глубоких расщелинах между скал мутная река проснулась и зашумела громче.
Вместе с первым лучом, ударившим по утесам, на них появилась подвижная фигура человека. Он всполз, крадучись выпрямился и посмотрел по сторонам. В руке у него блеснуло стальное дуло ружья.
Испуганные его появлением, над утесами тучей взлетели голуби, — поднялись и скрылись в вышине.
Воздух огласился резким радостным криком. Откуда-то прилетел молодой соколок, закружил на неокрепших крыльях, затрепетал в воздухе, заклекотал. Живо и тревожно разнесся этот клекот в свежем утреннем воздухе, и маленькие птички кинулись кто куда по окрестным лесам. Один голубь метнулся, словно брошенный камень. Неожиданно разбуженный криком соколка, он спросонья полетел прямо на него. Молодой хищник взыграл в воздухе и бросился за ним.
Человек вскинул ружье. Но обе птицы были далеко, и он опустил его, не выстрелив.
Голубь в ужасе повернул и устремился к ближайшему лесу. Там он вдруг сделал резкий разворот, видимо, испуганный чем-то еще, и вернулся опять к скале.
Но на ней стоял охотник, и металлический блеск оружия показался бедному голубю зловещим. Круто изменив направление, он спустился низко к глубокой, мутной реке.
Молодой сокол не испугался. Он еще не знал, что такое человек. Неодолимый инстинкт хищника гнал его к сизому голубю. Тонкий свист голубиных крыл возбуждал его. Он извернулся, сделал усилие и настиг свою жертву. Голубь, с ужасом почувствовав его над собой, прижался к воде. Соколок — пулей к нему. Тогда голубь, который был опытней, проскользнув над самой водой, взвился ввысь. Соколок не сумел удержать своего стремления и упал с раскрытыми крыльями в глубокую мутную воду.
Грохот расколол тишину этого пустынного, затерянного в горах угла, и несколько громад перекликнулись между собой внятным эхом. Сизый голубь, избегнувший опасного преследователя, перекувырнулся в воздухе и упал мертвый почти к самым ногам охотника.
Река подхватила неопытного соколка. Напрасно махал он крыльями, стараясь вновь подняться в воздух. Ногам его не было опоры, и ледяные капли воды, разбиваемой крыльями, скатывались, как дробинки, по его перу.
Усталый, он отдался легким волнам, и вода медленно, спокойно понесла его. Но он не терял надежды, вертел головой во все стороны, и круглые глаза его не пропускали ни соломинки на воде. Он рвался изо всех сил, разевая свой изогнутый клюв, к тяжко нависшим над рекой скалам, словно прося их о помощи.
Наконец течение отнесло его к подножию одного утеса и прибило туда. Соколок, вскрикнув, ухватился за какой-то старый корень, полегоньку вылез и забился в ямку под камнем. Перед ним стелилась речная гладь, над ним — никакого простора, крылья мокрые. Соколок съежился, дрожа от холода и пережитого ужаса.
Откуда-то из ближнего леса послышался крик — жалобный, тревожный зов. Соколиха-мать искала своего слетка. Она пролетела над головой охотника, заграяла над противоположной стремниной, закружила над утесами, над пещерами, над пропастями. То опускалась к самой земле, то подымалась над всеми вершинами.
И оттуда, с вышины, материнский глаз ее узрел дрожащее детище, и сердце ее сжалось. Несколько пронзительных воплей пронеслось над скалами. Стрелой полетела она, полагаясь на свои сильные, искусные крылья, и пронеслась над рекой так низко, что задела воду лапами. Облетела своего неопытного соколенка и не нашла места, где сесть. Тогда стала взманивать его к полету. Но соколок был мокрый, испуганный. Он хлопал крыльями и пищал, не решаясь взлететь.
Она опустилась и клюнула его в голову. Соколок подскочил от неожиданности. И, увидев себя на крыле, полетел с радостным криком. Мать закружилась около него, вывела его из влажной тени утесов на чистый воздух, напоенный лучами, и радостные клики ее задрожали, как протянутые между вершинами гор золотые цепочки.
Еще раз страшный грохот расколол утреннюю тишину. Соколиха-мать опустила крылья и упала вниз.
Радостные клики умолкли. Окружные вершины еще раз обменялись между собой внятным эхом.
Над ними уже стояло солнце.