Но эти неприступные скалы своей дикостью и надменностью как бы бросали упрек и дерзкий вызов смелым сердцам юношей, для которых не существовало непроходимых ущелий, недостижимых высот. Какой-то тайный стыд тяготил их юные души, и они не могли глядеть без подавленного вздоха на эти скалы, с чьих острых вершин можно видеть море, в котором купается огненное солнце.
Кто в молодости не жаждал увидеть нечто прекрасное с величайшей высоты? Но кто рискнул бы отправиться в такой путь, полный опасности и неизвестности? Каждая мать содрогалась при мысли, как бы ее сына не соблазнила слава великого подвига. Юноши задумывались и вздыхали.
А юная Магдалина еще усугубляла мученье их сердец: это была самая прекрасная девушка на свете.
Магдалина беспечно пасла отцовских коз на горных полянах, рвала цветы в лесу, плела венки, делала букеты и пела. А по вечерам заходящее солнце, кидая последние лучи свои на скалы, где находились шалаши ее отца, прощалось с самой прекрасной в мире пастушкой, которая, резвясь, как ребенок, в венке из золотых первоцветов, гнала на ночлег милое ее сердцу стадо.
Парни тайно тосковали по ней, и жалобы их медных свирелей печально лились по веселым лесам, далеко разнося славу Магдалины.
И вот лучшие парни со всей округи стали наперебой просить ее у отца. Богатеи старались прельстить его своим достатком; бедные, но обладающие пылким сердцем готовы были пойти на смертельно опасный подвиг, лишь бы только завоевать эту горную царицу.
— Мала еще, — отвечал старик.
Но как-то вечером, глядя, как она гонит стадо, вся сияя молодостью, с алым румянцем на щеках, с глазами светлыми и ясными, как лесной ручей, но горящими пламенем желаний, он задумался.
— Я не хозяин ее сердца, — стал он отвечать с тех пор. — Пусть сама выбирает себе молодца.
Магдалина спокойно пасла отцовских коз, как будто не обращая никакого внимания на парней, которые сходили по ней с ума, подстерегали ее, ждали со своими стадами в лесных чащах. Это была страшная обида для юных сердец. И однажды ночью кто-то поджег шалаши ее отца, и огненные языки осветили всю гору. Но это не испугало старика.
— Пускай меня сожгут всего, как есть. Магдалина моя сама выберет себе друга, — спокойно отвечал он всем.
Вскоре он, войдя утром в загон, увидел, что все его стадо безжалостно зарезано. Кровью облилось сердце старого горца. Гнев и страдание растерзали его старческую душу. Обняв опечаленную дочь, он промолвил:
— Я не сержусь на тебя, дочка. И знай, мое слово твердо. Я не хозяин твоего сердца. Твой выбор будет и моим выбором.
— Я выйду за того, кто сводит меня на вершину Самодивских скал, — ответила Магдалина.
Парни остолбенели. Что это? Насмешка? Кто же способен взойти с ней на неприступные скалы? У кого найдутся орлиные крылья, чтобы взлететь туда?
Каждый, таясь от других, обошел Самодивские горы и вернулся, опустив голову.
Немыслимо!
Только Перун не пришел в отчаяние.
Это был молодой, стройный, смуглый юноша, с высоким лбом, черными глазами и светлым взглядом, с гордо поднятой головой. Сгорая от страстной любви к Магдалине, он решил либо погибнуть, либо добиться ее. Он упорно следил за ней, похищал у нее венки, сплетенные из первоцветов.
— Магда, — сказал он ей наконец, — ты видишь: я тебя люблю. Я не боюсь. Я отведу тебя!
— Тогда я полюблю тебя и буду твоей, — дрожа, ответила Магдалина.
— А если мы погибнем? — спросил юноша.
— Мы погибнем вместе, — ответила она и в свою очередь спросила: — А если не доведешь?
— Не веришь, так не ходи.
На другой день к поляне у подножья неприступных вершин собрался со всех окрестных гор, изо всех шалашей разодетый будто на свадьбу народ — смотреть, как Магда и ее смелый возлюбленный полезут на отвесные скалы.
— Безумец, — стали отговаривать его старики. — Идти на погибель ради женщины!
— Ради любви, — возразил юноша.
— Магдалина, если тебе не жаль себя, так пожалей его! — сказал кто-то и девушке.
— Но если я увижу дивное море? — ответила она.
— Что ж из этого?
— Как что из этого? Я узнаю, правда ли Перун любит меня.
— А еще что?
— Мне больше ничего не нужно.
И, взяв его за руку, промолвила:
— Идем!
Затаив дыханье, следили стоявшие на поляне внизу, как юноша и девушка перепрыгивают через кусты и камни, карабкаются по обрывистым склонам, с каким трудом отыскивают они в размытых дождями утесах опору для ноги, с какой нежностью и каким вниманием поддерживает юноша свою подругу и ведет ее к облакам.