Тяга к морально-абстрактному у Елина Пелина связана с общим ослаблением социальной остроты в его творчестве во время первой мировой войны и после нее. Писатель был далек от непосредственного участия в революционных событиях эпохи. Он не понял исторического смысла Октябрьской революции и Сентябрьского восстания 1923 года в Болгарии. Ему трудно было ориентироваться в сложных условиях новой обстановки. Однако он сохранял позиции демократа.
Длительный период после установления фашистской диктатуры в Болгарии в 1923 году Елин Пелин не берется за художественную разработку больших социальных тем. Но гуманистическая линия его творчества, пусть иногда в отвлеченно-символических формах, не прерывалась и в этот период. В изданном им сборнике стихотворений в прозе «Черные розы» (1928) звучат мотивы грусти и вместе с тем — мечты о возвышенном, прекрасном, о свободе и счастье.
Основное место в творчестве Елина Пелина 30-х годов занимают его сборники «Под монастырскими лозами» (1934) и «Я, ты, он» (1938). В сборнике легенд «Под монастырскими лозами» повествование ведется от имени монаха отца Сысоя, и это служит Елину Пелину приемом раскрытия несостоятельности религиозной морали как бы изнутри.
В поэтических легендах, воспевающих радость любви, красоту жизни, показана пропасть между религиозной моралью и естественной жизнью человека. Отрицание догм религии, ее проповеди аскетизма заключено в изображении реального поведения самих «святых отцов», которым вовсе не чужды «грешные земные дела».
В тяжелых условиях фашистской реакции Елин Пелин оставался демократически настроенным художником. Сборник фельетонов «Я, ты, он» передает и гражданскую скорбь писателя в связи с нищенскими условиями жизни народных масс, и его отрицательное отношение к буржуазным партиям. В фельетонах зло высмеяны карьеристы и демагоги, политические спекулянты и тупицы, обладающие властью. Хотя сборник в целом и не достигает той глубины реализма, какая была присуща более ранним произведениям Елина Пелина, он представляет собою серьезный вклад в прогрессивную литературу эпохи.
Писатель-демократ, Елин Пелин во всем своем творчестве осуждал капиталистический строй, всегда желал народу лучшей участи. Поэтому он с открытой душой принял народно-демократическую революцию 9 сентября 1944 года и внимательно следил за ходом социалистических преобразований в стране. Естественно, особенно интересовала его жизнь болгарского крестьянина в новых общественных условиях.
Писатель собирал материал о трудовых земледельческих кооперативах, вынашивал идею написания повести или романа. Большой знаток детской психологии, автор интересных произведений для детей в прошлом, он и после 1944 года продолжал работать в этой области. Им была задумана книга «Знаю и могу», для которой написано лишь несколько рассказов.
Елин Пелин встретил новое на закате своей жизни. У него было много планов, но исполнить их ему не довелось. 3 декабря 1949 года писатель скончался.
Наследие Елина Пелина принадлежит народу.
Георгий Димитров, приветствуя писателя по случаю его семидесятилетия, говорил о самой искренней признательности болгарских трудящихся Елину Пелину за его «прогрессивное, полезное народу художественное творчество».[2] Выдающийся писатель-реалист, классик болгарской литературы, Елин Пелин известен сегодня далеко за пределами своей страны. Советский читатель высоко ценит талант художника-гуманиста, его вклад в демократическую литературу мира.
Д. Марков
ГЕРАКОВЫ
Повесть
I
Богаче всех на селе был дедушка Йордан Герак. Деятельный и трудолюбивый, он работал всю жизнь и добился того, что удвоил, а то и утроил оставшееся от отца наследство. Наделенный практическим умом и коммерческими способностями, он сумел и капитал приобрести, и первым на селе человеком стать. Сердце у него было мягкое, доброе. При всей своей скуповатости он не прижимал народ, а даже помогал ему, интересовался общественными делами. За это все его любили и почитали.
Большой белый дом, где жило все его многочисленное семейство, стоял посреди села на самом видном месте. Заметный издали, он всем своим обликом показывал, что принадлежит богатею. Среди широкого двора, по размерам своим равного целому кварталу и окруженного со всех сторон, словно крепость, белыми стенами, вздымалась стройная, прямая как стрела, одинокая развесистая сосна — единственная во всей округе. В незапамятные времена, еще маленькой сосенкой, ее принесли со святых Рильских гор и посадили здесь прадеды Гераковых. Это было их семейное знамя, которым они гордились. Под ее святой сенью выросло несколько поколений. Немало стариков в этом роду провело под ней свои последние дни.