Кстати, об Америке. Что сообщают оттуда? Вот страна, которая у Канариса всегда вызывала особое любопытство. Как-то на совещании у Гитлера он бросил ставшую крылатой шутку, что «в Америке продается все, даже фельдмаршалы». Так оно и есть на самом деле, американцы и сами говорят, что у, них все решают деньги. Но, с другой стороны, этот же деловой практицизм был грозной и одновременно таинственной силой Америки. Ведь если ее финансовые магнаты увидят, что война для них на сегодня самый выгодный бизнес, они того же ранее проданного фельдмаршала перекупят за такие деньги, каких и в помине не было в германской казне.
В обрисовке внутреннего положения страны донесения агентов из Америки были идентичными. Рузвельт и его ближайшее окружение прокламируют действенное союзничество с англичанами, французами и русскими, но на самом деле эта действенность пока выражается главным образом в пропаганде и чисто символических жестах вроде посылки личных представителей Рузвельта в союзнические страны или увеличения состава военных миссий. Пропаганда есть пропаганда. Гораздо серьезнее сообщение агента о том, что в Конгрессе все более активно действуют силы, поддерживающие союзнические порывы Рузвельта.
Канарис начал читать донесение агента, который был наиболее близок к финансовым кругам Америки. Это донесение, проделав большой путь, пришло в Берлин только сегодня.
Еще не дочитав его до конца, Канарис понял, насколько оно важно. В первой его части сообщалось о неблагоприятном для Германии реагировании высших кругов финансовой олигархии на поспешное объявление Гитлером войны Америке. Канарис и тогда, в декабре, считал этот шаг фюрера непродуманным. Подлинных властителей Америки разозлило объявление войны: это спутало их карты. До этого они могли спокойно держаться политики изоляционизма: «Пусть где-то там идет война, нас она не касается». Но затем последовал Пирл-Харбор. Это был первый удар по изоляционизму. И тут же выскочил со своим объявлением войны Гитлер. Это было уже чересчур! Американцы инертны, но не до бесконечности…
Агент сообщал, что военные поставки Америки в Россию могут стать сейчас большими, что в этом деле остался только один нерешенный вопрос — о способах оплаты поставок, но и этот вопрос близок к решению. И вообще позиция Рузвельта завоевывает все более сильную поддержку народа, и не считаться с этим уже не могут даже могущественные противники президента. Агент приводил множество фактов, подтверждающих реальность вступления Америки в войну не на словах, а на деле.
Как ни встревожило Канариса это сообщение, все же в конце концов он вернулся к раздумью о России. Что ни говори, сейчас все решается там. Если Советы в ближайшее время будут поставлены на колени, американский капитал ни за что не протянет им руку помощи. Вся история против этого, вся суть американской политики. Разгромив русских, Гитлер сразу же найдет общий язык и с Америкой, и с Англией, и на том война пока может кончиться. Мир будет в основном поделен.
Итак, Россия и еще раз Россия.
Глава 21
Февраль капризничал. Над Польшей он раскинул нежное солнечное утро. Над Минском развесил низкие косматые тучи. Самолет шел под нижней их кромкой, и внутри самолета было сумрачно и холодно. А ближе к Смоленску самолет врезался в полосу густого снегопада, исчезла не только земля, но даже крылья самолета будто отрезала белая мгла. В пассажирском помещении зажегся неяркий плафон.
На переднем кресле, закрытый по горло теплым пледом, спал мужчина с крупной седой головой. Второй пассажир сидел позади него, прикрыв лицо сдвинутой на нос фуражкой, зябко засунув руки в рукава шинели. Это летели в Смоленск Вильгельм Канарис и его адъютант полковник Энке.
Самолет резко тряхнуло, и снаружи что-то ударило в его железную обшивку двойным звонким щелчком. Энке сбросил с лица фуражку, вскочил, прислушиваясь и осматриваясь. Канарис только приоткрыл свои большие черные глаза и улыбнулся адъютанту.
— Да, да, Энке, идет война, и, судя по всему, нас обстреливают свои зенитки. Садитесь, Вилли, русские утверждают, что ноги не содержат в себе никакой правды…
Хотя Канарису было уже за пятьдесят лет, это был еще очень крепкий мужчина, правда, рано поседевший. Уже почти десять лет он возглавлял разведывательную службу гитлеровской Германии. Обладая незаурядным и изворотливым умом, он даже среди главарей нацизма держался независимо. До сих пор разведка обслуживала Гитлера хорошо. Все его авантюры начинались с того, что в дело вступал абвер — немецкая военная разведка. Люди Канариса, действовавшие по всему свету, развертывали тайную работу, которая должна была подготовить успех очередной разбойничьей затеи Гитлера. Готовился ли Гитлер прибрать к рукам Чехословакию или Норвегию, он не отдавал последнего приказа войскам до тех пор, пока Канарис не говорил ему: «Все готово».