Кончалось лето. Труди каждое воскресенье проводила с Ричардом.
— Почему же, — спрашивала она, — почему он до сих пор не познакомил меня со своей матерью? Если бы моя мама не умерла и жила бы в Лондоне, я, уж конечно, пригласила бы его домой и представила ей.
Труди делала намеки Ричарду:
— Хорошо бы тебе встретиться с моим отцом. Обязательно поезжай на рождество в Лестер. У отца столько дел, что он там живет безвыездно. Он управляющий страховой компанией. Преуспевающая фирма.
— К сожалению, не могу оставить маму на рождество, — ответил Ричард, — но с удовольствием познакомлюсь с твоим отцом как-нибудь в другой раз.
От его загара не осталось и следа, и Труди он казался еще изысканнее и недостижимее, чем прежде.
— По-моему, — сказала Труди в своей девичьей манере, — родители должны знать того, кого ты любишь.
Ведь между ними уже было решено, что они любят друг друга.
Октябрь подходил к концу, а Ричард все не знакомил Труди со своей матерью.
— Какая тебе разница? — спросила Гвен.
— Это, безусловно, был бы шаг вперед, — объяснила Труди. — Наши нынешние отношения не могут длиться вечно. Я хочу знать, чего мне ждать от него. В конце концов, мы оба свободны, мы любим друг друга. Знаешь, мне кажется, что у него нет серьезных намерений. Вот если бы он познакомил меня со своей матерью, это что-нибудь да значило бы. А?
— Несомненно, — подтвердила Гвен.
— Мне даже неудобно звонить ему домой, пока мы с ней незнакомы. Если его мать снимет трубку, что, спрашивается, я ей скажу? Я должна с ней познакомиться. Только об этом и думаю.
— Это чувствуется, — заметила Гвен. — А ты ему так прямо и скажи. Познакомь меня, мол, с твоей матерью.
— Ну знаешь, Гвен, есть такие вещи, о которых девушка ни за что не заговорит первой.
— Зато женщина заговорит.
— Опять ты про мой возраст? Повторяю: мне кажется, что и на самом деле мне двадцать два. И мысли у меня такие, как будто мне двадцать два. Двадцать два во всем, что касается Ричарда. Впрочем, от тебя помощи ждать не приходится. Мужчины никогда тебя не замечали.
— Да, — сказала Гвен, — не замечали. Я всегда была старше своих лет.
— О том и речь. Раз чувствуешь себя старухой, добром это не кончится. Хочешь иметь успех у мужчин — не расставайся с молодостью.
— Судя по твоему состоянию, — ответила Гвен, — овчинка выделки не стоит.
Труди расплакалась и убежала к себе, но потом вернулась и начала расспрашивать Гвен о матери Ричарда. Когда Труди оставалась одна, ее так и тянуло к Гвен.
— Расскажи про его мать. Как ты считаешь, я найду с ней общий язык?
— Хочешь, я как-нибудь возьму тебя к ней в воскресенье?
— Нет-нет, — отказалась Труди. — Инициатива должна исходить от Ричарда — иначе все это ни к чему. Пускай сам пригласит.
Труди уже ни на что не надеялась и даже заподозрила, что надоела Ричарду, который виделся с ней все реже и реже, но как-то в ноябре он неожиданно произнес долгожданные слова:
— Ты должна побывать у нас и познакомиться с мамой.
— Ой! — сказала Труди.
— Мне бы хотелось, чтобы ты познакомилась с мамой. Ей не терпится на тебя посмотреть.
— Ты ей обо мне говорил?
— В общем, да.
— Ой!
— Наконец-то. Полный порядок, — задыхаясь, сказала Труди.
— Он пригласил тебя домой познакомиться с его матерью, — сказала Гвен, не отрываясь от ученической тетрадки.
— Для меня это не шутки, Гвен.
— Да-да, — кивнула Гвен.
— Меня ждут в воскресенье днем. — Ты будешь?
— Не волнуйся, только к ужину, — ответила Гвен.
— Он сказал: «Надо тебе познакомиться с мамой. Я ей все о тебе рассказал».
— Все?
— Так он сказал, слово в слово. Это для меня очень много значит, Гвен. Очень-очень!
Гвен промолвила:
— Ну, это только начало.
— Это начало всего. Уж я-то знаю.
Ричард заехал за Труди на своем «крайслере» в воскресенье, в четыре. Вид у него был озабоченный. Против обыкновения он не открыл перед ней дверцу, а, сидя за рулем, ждал, пока она сама сядет рядом. Труди решила, что он, должно быть, волнуется из-за предстоящей встречи.
Дом на Кемпион-Хилл был восхитителен. «Вот живут», — заметила про себя Труди. Миссис Ситон оказалась высокой сутуловатой дамой с густыми пепельными волосами и большими светлыми глазами, хорошо одетой и хорошо сохранившейся.
— Называйте меня просто Люси, — сказала она. — Курите?
— Нет, — ответила Труди.
— Успокаивает нервы, — сказала миссис Ситон. — В определенном возрасте. Вам-то курить еще рано.