— Чьи ноги стоят в живой воде, тот сам молитва! Я знал, что сегодня придет тот, кто может видеть и слышать.
Желтые блики, словно блуждающие огоньки, скачут по камням.
— Видите золотые жилы внизу, под плитами? — Лицо старика озаряется.
Одиночка качает головой:
— Так глубоко я не вижу. Или вы о другом?
Старик берет его за руку и подводит к алтарю. Безмолвно высится Распятый.
Тихо движутся тени в темных нефах за выпуклыми, искусно выкованными решетками призраки монастырских воспитанниц давно забытых времен, которые никогда уже не вернутся, непонятные, жертвенные, как запах ладана.
Слышно шуршание их черных шелковых платьев.
Старик указывает на пол:
— Здесь оно совсем близко, почти на поверхности. Чистое золото, широкий, блестящий поток. Жилы тянутся под площадью к домам. Странно, что люди не наткнулись на них, укладывая мостовую. Я один знаю о золоте уже много лет, но никому ничего не говорил. До сегодняшнего дня. Мне еще не встречался человек с чистым сердцем.
Какой-то шум!
В стеклянном реликварии из костлявой руки Святого Фомы выпало серебряное сердце.
Старик не слышит. Он отрешен. Восторженно и неподвижно смотрит вдаль:
— Тем, кто придет, не нужно будет просить милостыни. Появится храм из чистейшего золота. Паромщик переправит их — в последний раз.
Гость внимает пророческим словам, они вкрадчиво заполняют душу, словно мельчайшая, удушающая пыль от священных останков минувших тысячелетий.
Здесь, у него под ногами! Сверкающий скипетр дремлющей, скованной власти! Глаза его загораются: кто сказал, что золото проклято? Не должен ли человек снять заклятие ради любви и сострадания к ближнему? Тысячи умирают от голода!
На башне звонят седьмой час. Воздух вибрирует.
Мысли Одиночки вслед за звоном колокола вырываются наружу, в мир, полный ярких красок, роскоши и великолепия.
Он содрогается. Смотрит на старика. Как изменилось все вокруг! Эхом раздаются шаги. Углы молитвенных скамей ободраны, каменное основание колонны в выщербинах. Белые статуи пап покрыты пылью.
— А вы видели этот… металл своими глазами? Держали его в руках?
Старик кивает.
— В монастырском саду, рядом со статуей Богоматери, под цветами лилий его можно взять руками.
Достает голубой футляр:
— Вот.
Открывает его и протягивает Одиночке маленький неровный камешек.
Оба молчат… … …
Издалека, с улицы, доносится шум внешнего мира: народ возвращается домой с веселых загородных прогулок — завтра рабочий день…
Женщины несут на руках уставших детей.
Одиночка берет камешек и пожимает старику руку. Бросает последний взгляд на алтарь. И снова ощущает таинственное веяние благодатного покоя: «Все в этом мире исходит из сердца, в сердце родится и сердцу покорно…»
Перекрестившись, уходит. У раскрытых дверей привалился усталый день. С улицы дует прохладный вечерний ветерок.
По рыночной площади громыхает телега, украшенная зелеными ветвями, полная смеющихся, веселых людей, арки старинных домов пронизаны багряными лучами заходящего солнца.
Одиночка садится у памятника посреди площади и погружается в мечты: ему кажется, что он кричит прохожим о своем открытии. Смолкает смех… … … Дома рассыпаются, церковь падает… … … Сорванные, в пыли плачут лилии из монастырского сада.
Земля содрогается; рев демонов ненависти эхом возносится к небу!
Отбойные молотки грызут, и дробят, и толкут площадь, город и кровоточащие человеческие сердца, превращая все в золотую пыль………
Он трясет головой, прислушивается к воскресшему в памяти голосу мастера, сокрытому в сердце:
«Кто не страшится дел дурных и тех не любит, что даруют счастье, — самоотвержен тот, умен, решителен и полон жизни».
Но разве может быть чистое золото таким легким?
Разжимает ладонь:
Человеческий позвонок!
Царица у Загор
Перевод И. Стребловой
Вон тот господин — доктор Йорре.
У него есть свое техническое бюро и ни одного близкого человека.
Ровно в час он всегда обедает в вокзальном ресторане, и, как только он входит, официант приносит ему «Политику».
Доктор Йорре всегда садится на газету, не потому что хочет продемонстрировать к ней свое презрение, а для того чтобы в любой момент иметь ее под рукой, так как читает ее урывками за едой.
Он вообще своеобразный человек, это автомат, который никогда не спешит, ни с кем не раскланивается и делает только то, что сам хочет.