— Сейткали, конечно, испугался?
— Говорит, что это понизит заработок квалифицированных рабочих.
Сергей Петрович громко рассмеялся, откинувшись грузным телом на спинку стула.
— А вот Ермек не испугался, потому что он настоящий мастер своего дела.
Щербаков, прищурясь, внимательно смотрел на Мейрама: это уже самостоятельные у него мысли, молодой человек смело начинает шагать.
Он сказал серьезно:
— Об этом надо подумать. Сразу не решишь. Надо так поставить дело, чтобы опытный забойщик и молодого научил, и сам в заработке не пострадал. Во всяком случае, мысль ваша очень дельная…
Беседу пришлось прервать. Вошел высокий худощавый человек в пенсне. Сдержанно пожав руку Щербакову, он поклонился Мейраму, сел за свой стол и сразу углубился в расчеты.
Сергей Петрович посмотрел на часы, поднялся со стула, предложил Мейраму:
— Пойдемте, продолжим беседу на ходу.
За дверью он сказал:
— Это наш главный инженер, Орлов. Я не хотел при нем говорить с вами. Он был осужден, но оправдан. Трудолюбивый человек.
Щербакова возле барака ждали дрожки. Усаживаясь, Сергей Петрович весело говорил:
— Вот будет знатно, когда мы пересядем с дрожек на газик, а из покосившегося барака переселимся в многоэтажное здание! Все придет, Мейрам Омарович, всего добьемся. Только побыстрее налаживайте работу общественных организаций. Соскучился я по ним. Посмотрите на эти аулы: люди ждут не дождутся, когда мы начнем обучать их. Ведь у иных даже старых рабочих, вроде Байтена, еще держится ржавчина в сознании. Трудное у нас положение! Трудно, да и невозможно поднять большое дело без помощи общественных организаций.
— Потерпите, — ответил Мейрам. — Вы сами сказали — все будет.
— Куда вы сейчас?
— Пройду в соседние аулы, посмотрю, как народ живет.
— Хорошая мысль, — одобрил Сергей Петрович, крепко пожав руку Мейраму. — А я погляжу, как идет дело на новых шахтах. Потом встретимся, обменяемся впечатлениями.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Всюду разбросаны приземистые лачуги, потемневшие юрты или просто укрытия из рядна, распяленного на поднятых оглоблях. Это вновь возникшие рабочие поселки. Здесь не увидишь ни многочисленных отар овец, ни длинных коновязей для жеребят, не пасутся в степи конские косяки. Правда, эти поселки еще напоминают аулы. Кое-где бродят коровы, овцы с ягнятами, козы с козлятами, в загородках возле некоторых жилищ стоят лошади или волы. Несмотря на малочисленность скота, весь подножный корм поблизости потравлен.
Порядка в поселке не было. Местами жилища тянулись длинным рядом, местами сбивались в кучу. Беспрерывно подъезжали все новые и новые подводы. Катились брички, скрипящие рыдваны и арбы, запряженные лошадьми и волами, тянулись навьюченные верблюды, кони и коровы. Люди съезжались работать на шахтах, но, по исконной привычке скотоводов, не доезжая, останавливали подводы, оглядывали местность, допытывались, хорош ли здесь подножный корм. Выяснялось, что корм поблизости выбит, а дальше отъехать — воды нет. Почесав затылки, новоселы начинали разгружаться.
Мейрам спустился с холма и, присматриваясь ко всему, медленно направился к аулам. Перед первым встретившимся шалашом, покрытым закопченным войлоком, он остановился. Попросил разрешения войти.
Внутри сидели трое. Хозяин шалаша — коренастый человек лет сорока, с круглой бородой — расположился на земляном полу и мастерил шарке[43] из сыромятины, собираясь прикрепить к ним деревянные подошвы. Его жене немногим больше двадцати; лицо у нее загорелое, щеки полные. Она шила чулки из старого мешка. Мальчик, еще не умеющий ходить, ползал на четвереньках у ног родителей.
Мейрам поздоровался и, как гость, прошел вперед, к почетному месту, где был разостлан небольшой, размером с потник, кусок кошмы. Хозяйка кинулась было смахнуть с нее сор, но Мейрам остановил ее:
— Не беспокойтесь.
Хозяев шалаша смутил этот неожиданно появившийся гость, одетый по-городскому. Чтобы развеять неловкость, Мейрам сказал:
— Пусть будут удачными ваши шарке, агай! Собираетесь носить их с этими чулками?
— Да, с чулками буду носить, — готовлюсь спуститься под землю.
— А раньше работали в шахте?
— Не работал, да вот решился. Здоровьем бог не обидел. Плата здесь хорошая. Пойду прямо в кайловщики.
— Дадут ли вам сразу кайло?
— Пусть только попробуют не дать, — сказал хозяин и, покопавшись в кармане, вынул сверток бумаг, подал его Мейраму. — Мы не какие-нибудь случайно залетевшие люди!