— Этого я не оспариваю. Но взвесьте, какой убыток понесла шахта из-за непростительной халатности.
Справа от них послышался громкий смех. Они повернули на голоса. В темной выемке светились лампы шахтеров, людей не было видно. Мейрам и Аширбек различили их, только подойдя вплотную.
— Чему радуетесь? — спросил Мейрам.
— Байтену попалось диковинное яйцо: скорлупа целая, а внутри ничего нет, — весело откликнулся Жанабыл.
Люди лежали на земле, опершись на нее локтями. Увидев подошедших, они подняли головы, продолжая есть. При свете ламп можно было разглядеть, что лица у шахтеров усталые, они с трудом боролись со сном. Байтен даже не шевельнулся. Вяло прожевывая пищу, он сказал:
— Немало яиц съел я на своем веку и никогда не случалось такой оказии! Было совершенно целое, не побитое, а внутри пусто!
— Ты же говорил, что в шахте водится домовой. Это он и подменил тебе яйцо, — заметил Жанабыл.
Байтен посмотрел на него подозрительно, ему и в голову не приходило, что это Жанабыл подшутил над ним. Но так оно и было: Жанабыл проколол скорлупу иголкой, высосал белок и желток.
Мейрам присел возле Байтена. Казалось, ничего не осталось от прежнего удалого вида. Не только одежда, но и лицо его было вымазано суриком. Он устал больше других, целые сутки проработав в ударной бригаде без сна и отдыха. Но и тут не упустил случая похвастаться.
— Работу мы брали за шиворот! — сказал он, разумея всю бригаду, но не преминул выделить и себя: — Откуда только силы взялись? Прямо сам себе дивился!
— Товарищ Мейрам, задание выполнено с честью, — отрапортовал Жанабыл.
Он подробно рассказал о том, как трудно пришлось бригаде. Вид у него был бодрый, руки играли ключом.
— Исправлены и камерон, и подъемная машина, и лопнувшие трубы. Это верно, Байтен не присел ни разу за целые сутки. Но все же лучше бы нам тратить силы на постройку нового, чем на исправление испорченного. Вы скажите об этом товарищу Сейткали, — обратился он к Аширбеку.
Эти слова задели Байтена, он даже приподнялся с земли. Жанабыл только вчера приехал из аула, а теперь охаивает Сейткали, старого рабочего! Как можно терпеть? И он накинулся на Жанабыла:
— Испокон веков в шахтах не обходится без аварий! Что тут мог сделать Сейткали? Тебя всегда начинает трясти, когда речь заходит о старых рабочих.
Жанабыл не ответил, только махнул рукой. Мейрам тоже промолчал и вопросительно посмотрел на Аширбека.
— С Сейткали мы поговорим особо, — сказал инженер, вставая. — Поднимайтесь, ребята, на поверхность, отдохните. А вы, Байтен, как смотрите на то, чтобы перейти на более легкую работу?
— Если там зарплата не меньше, то пошел бы.
— Будете хорошо работать, зарплата не уменьшится.
…Вода, разлившаяся в значительной части коренного штрека, еще не успела впитаться. Под ногами была грязь. Деревянные стойки еще глубже ушли в размякшую почву. Потолок местами осел. Узкоколейка в том месте, где грунт вздулся, поднялась горбом, в других местах прогнулась. Если главный штрек выйдет из строя, то будет отрезан путь для угля, который поступал из разветвляющихся во все стороны подземных ходов. Тогда шахта не выполнит производственного плана.
Шахтеры понимали это. Всюду шла горячая работа. Одни укладывали на верхние концы стоек толстые балки, подводили их под потолок, складывали из таких же балок настил под стойками, принимая все меры к тому, чтобы не допустить обвала кровли. Другие разравнивали грунт на полотне дороги и снова настилали рельсы.
— Желаю удачи! — сказал Мейрам, подойдя к ним. Рабочие повернулись к Мейраму, ответили на приветствие.
— Не отвлекаться! — крикнул Сейткали. Весь он был выпачкан грязью и, с трудом переводя дыхание, вытирал пот с лица. — Вот что наделал буран!
— Буран, видно, знал, на кого напасть, — хмуро ответил Мейрам. — К Овчаренко он не посмел подступиться.
— Э, Овчаренко хитрец, всегда хвалится.
— Нет, мы своими глазами видели. А ты, как вижу, только после бурана спохватился. Не к лицу это коммунисту.
Сейткали промолчал, стараясь сохранить достоинство. Казалось, он хотел сказать: «Я ведь не жалею сил для устранения аварии, сами видите».
Мейрам не стал больше делать ему замечаний при рабочих. Он спросил Аширбека:
— Что скажете, инженер?
— По-моему, принятые меры правильны, — ответил Аширбек. — Но, конечно, лучше предупреждать аварии. Теперь все силы нужно бросить на выборку угля. Жизнь этого штрека недолговечна.
— Мы тоже так думаем… — начал было Сейткали, но Аширбек перебил его: