— Балует тебя мать, все думает, что маленькая. А ведь ты, по-моему, давно уже взрослая.
— Наверно, дитя для матери всегда остается ребенком, — ответила Антонина Федоровна.
У старушки, разливавшей чай, мелко задрожали руки и навернулись слезы на глаза.
— И не говори, Тоня. Мне уже шестьдесят, а твоей бабушке, моей матери, — восемьдесят пять. А она меня дитяткой кличет, скучает, в Донбасс зовет, Ох, как хочется взглянуть на нее, по ночам снится.
— За чем же дело стало? — улыбнулся Сергей Петрович. — Вот поеду в Москву, в командировку, и захвачу вас с собой. А там не так далеко и до Донбасса, отправлю с каким-нибудь попутчиком. А на обратном пути сам могу заехать.
— А как же дом? Как Антонина одна останется? — испугалась старушка. — Нет уж, я никуда от нее.
— Мамочка! — обняла ее Антонина Федоровна. — Весной вместе поедем. Я тоже по бабушке соскучилась.
Сергей Петрович осмотрел лыжи и двустволку. Все было в порядке. Антонина Федоровна достала из шкафа два лыжных костюма.
Спорт для Щербаковых был любимым развлечением. Они и познакомились на катке. Сегодняшняя прогулка в совхоз, расположенный в двадцати километрах от Караганды, обещала хороший отдых. К тому же в совхозе заведующим животноводческой фермой работал Жайлаубай, которого Щербаков давно собирался навестить.
— Пойдем не по дороге, а целиной, через холмы, — предложил Сергей Петрович. — Там скорее наскочит зайчишка.
Холмы начинались сразу же за железной дорогой. На одной из вершин лыжники остановились, Сергей Петрович закурил трубку. Перед ним на белой пелене снега раскинулась Караганда.
— С каждым днем растет! — говорил Щербаков, попыхивая трубкой. — Вдоль железной дороги на Балхаш, к югу и западу от города, насадим леса. Под защитой лесов хорошо будет в городе. Наш новый председатель горсовета Канабек — энергичный, дельный человек. Строительство у него хорошо идет. Настоящий хозяин города!
— У него все спорится, — согласилась Антонина Федоровна. — Сколько времени возились с клубом, а он пришел — и закончили. Видел, какой красивый получается кинотеатр? Говорят, что уже стадион заложили.
— К весне и стадион откроем…
Бесконечно расстилались снега, поблескивая, переливаясь на солнце. Лыжи скользили легко, оставляя ровный, прямой след. Тихо и безлюдно вокруг. Ни зверька, ни птицы, — надежды Щербакова на охоту не оправдывались.
В ложбине между двумя холмами они увидели человека, только что соскочившего с лошади. Он нагнулся и вынул из капкана рыжую лису. Первой к нему подкатила Антонина Федоровна.
— Здравствуй, отец!
Это был седобородый казах в заячьем треухе, повязанный пуховым шарфом. Старик довольно хорошо говорил по-русски. Он всмотрелся в Щербакова узкими зоркими глазами.
— Если зрение не обманывает меня, ты начальник всего промысла?
— Он самый, — признался Сергей Петрович.
— А кто эта женщина?
— Моя жена.
Старик постоял в раздумье, опустив голову, держа лису, потом заговорил:
— Хорошая встреча. Я вон из того колхоза. По-казахски называется Ак-Кудук, по-русски — Тихоновка. Муздыбай меня зовут, а отца звали Акшолак. По старости меня освободили от тяжелой работы, сказали — будь охотником. Вот и охочусь, — он встряхнул метровую лису, еще раз посмотрел на Щербакова. — Знаешь, какой у казахов есть обычай?.. Добытого зверя, если еще не успел приторочить к седлу, подари встретившимся людям. Но если зверь вынут из капкана — обычай соблюдать не обязательно. Вот я и думал — как поступить? Все же решил: раз встретилась женщина, надо подарить, пусть сошьет себе воротник.
— Ни к чему это! Спасибо! — в один голос заговорили Щербаков и Антонина Федоровна.
— Нет-нет, — настаивал Муздыбай, — возьмите. Я знаю, что вы не нуждаетесь в лисьей шкуре. Но уж если я решил, не обижайте. Ты — посланец великого народа, который украшает мою землю, строит на ней большой город. Этот народ научил казахов управлять машинами, добывать уголь из земли. Бери, не обижай старика! — и Муздыбай привязал лису к поясу Щербакова.
— Что же, придется отдарить, — нашелся Сергей Петрович. Он снял с плеча ружье и вручил Муздыбаю. — Примите в знак дружбы. Хорошо бьет.
— О! — воскликнул старый охотник. — Богатый подарок. Не жалко?
— Берите, у меня еще одно есть. Приезжайте вместе со старухой в гости. Будем рады.
Муздыбай хитро прищурился.
— Приеду. Только, пожалуй, и не обрадуешься знакомству. Я ведь не зря приеду. О нашем колхозе буду говорить…
— Что же, потолкуем и о колхозе. Как у вас дела идут?