— О, еще как! Только очень неуступчива, будь она неладна.
— Это не беда. Нет такого твердого металла, который бы не расплавился на огне. Только не переставай улещивать и лови случай…
Махмет считал Рымбека знающим толк в любовных делах и доверял его советам.
Воскресив в Махмете надежду, Рымбек высадил его возле жилья Алибека и поехал дальше.
Махмет, спускаясь по обледеневшим ступенькам земляного барака, дважды поскользнулся и упал. В последний раз сильно ушибся. Мешок отлетел в сторону. Махмет схватился за бок.
Услышав стук, Ардак спросила:
— Кто здесь?
— Да это я, Махмет.
— Что это вы в такой поздний час? Войдите.
Незадачливый ухажер ввалился в землянку, волоча за собой мешок. При падении он выпачкал пальто. Бок ныл тупой болью. Как ни старался Махмет держаться молодцом, вид у него был довольно жалкий. Ардак спросила с улыбкой:
— Вы упали, что ли?
— Да, поскользнулся. Скользко тут у вас.
— Подкованная нога не скользит.
— Подкован-то я крепко, но бывают случайности.
— Надо остерегаться случайностей. Не зря говорят: осторожность охраняет от беды.
— Я по своей природной доверчивости частенько обманываюсь, — пожаловался Махмет и горестно вздохнул. — Вы для меня стали миражем, который можно только видеть, а притронуться нельзя. Смотрите вы на меня с улыбкой, а сами жестоко испытываете. Придет ли время, когда вы сжалитесь надо мной?
Эти печальные мольбы Ардак слушала спокойно, опустив глаза. Когда он перестал изливаться, она вскинула голову и отступила назад. Бросила взгляд на мешок, лежавший у порога, потом на Махмета. Так же спокойно Ардак села. За последнее время она расцвела. На стройной белой шее играло ожерелье из жемчуга. Волосы уже не подстрижены, как прежде, начали отрастать косы. Она заплела их, уложила на затылке. Если недавно в глаза бросалась ее детская непосредственность, то теперь и характер и фигура ее определились. Казалось, и разум ее стал зрелым. На столе лежали две раскрытые книги. Строчки местами подчеркнуты, на полях — пометки.
После длительного молчания Ардак ответила:
— Я пожалела вас с первой встречи. Но приказывать сердцу нельзя. Я это еще тогда вам сказала. Если бы вы сами жалели себя, вы не стали бы себя мучить.
— Не хочу жалеть! Я бросил свое сердце к вашим ногам. Топчите!
— Очень дешево вы цените свое сердце. Чуть что, бросаете под ноги. Можно ли уважать сердце, которое так легко вынимается из груди и так легко вкладывается обратно? Положите его на место — без сердца не может жить даже лягушка.
Эти спокойно, без насмешки произнесенные слова убили в душе Махмета всякую надежду. Круглое лицо его, похожее на полный торсук, увяло, как бывает с тем же торсуком, когда его опорожнят. Теперь он уже был озабочен лишь тем, чтобы приняли мешок.
— Где отагасы?
— На работе.
— Когда вернется?
— Утром, в шесть часов.
— Этот мешок я принес ему.
Даже не взглянув на мешок, Ардак сказала с досадой:
— Вы член партии и ответственный работник. Что скажут о вас люди, молодежь? Какой пример вы им подаете? Или вы хотите меня унизить? Забирайте этот мешок, забирайте сейчас же! — тоном приказания сказала она и встала.
— Хорошо, я пришлю за ним завтра, а пока пусть полежит здесь.
— Нет, пусть не лежит. Имейте в виду, я говорю с вами так из жалости. Иначе…
Взвалив мешок на плечо, спотыкаясь о ступеньки, Махмет вышел из землянки.
Если какой-нибудь вещи суждено разбиться или сломаться, она непременно столкнется с предметом более крепким. Так и Махмет столкнулся с Ермеком и Ардак. Но ему предстояли еще новые неприятности.
Завидя в позднюю ночь человека с мешком, собаки подняли лай. Черный кобель и пегая сука кинулись на него, как бы требуя: «Отдай свою добычу!» Другие псы их поддержали. Махмет отгонял собак комками затвердевшего снега. Только он двинулся, как из-за угла вывернулся Жанабыл.
— Кто это? — крикнул он.
Махмет узнал его по голосу, бросил мешок и пустился наутек. Жанабыл погнался за ним. Но бежал не во всю мочь, его душил смех. Наконец не выдержал, повалился в сугроб, схватившись за бока.
Но Жанабыл не узнал Махмета. Возвращаясь с вечерней работы, он зашел к Ермеку и от него услышал о проделке Байтена. И сейчас подумал, что это Байтен до сей поры таскается со своим мешком, и погнался за ним с невинным желанием попугать его. Однако он не мог понять: каким образом Байтен оказался так далеко от своего барака? Поднявшись на ноги, он увидел, что след ведет к землянке Алибека.