Ардак осталась одна. Все думала и думала о мельком оброненных словах Жанабыла: «Мейрам мог бы почаще бывать в этом доме».
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
После бурного собрания на первой шахте Щербаков подписал приказ, решительно ломающий прежние порядки. Приказ висел на видном месте в каждой шахте, в помещениях, где выдавались наряды. Прошла уже неделя, как Ермек был утвержден заместителем начальника первой шахты. Его место бригадира ударной бригады по проходке занял Акым.
Ермек вместе с начальником шахты Осиповым обсуждал текущие вопросы в конторе. Казалось, они были созданы в противоположность друг другу. Ермек — богатырского сложения, уравновешен, спокоен до невозмутимости; Осипов — маленького роста, худощавый, ходит и говорит быстро, скор на решения. Но эти различия не мешали начальнику и его новому помощнику дружно работать.
— Все эти новшества полезны, — с задорной улыбкой говорил Осипов. — Я, друг, поумнел после того, как на собрании покритиковали да Щербаков влепил выговор.
— Критика всех встряхивает, — согласился Ермек. — Когда-то мы раскачались бы приладить к бремсбергу барабан, а теперь живо сделали. Вот начинаем удлинять уклон и направили туда бригаду Акыма. Иначе нам пришлось бы туго с выполнением плана.
— Это ваша с Аширбеком заслуга, — признался Осипов. — Вы без устали твердили об этом. Вот только теперь я понял, что чуть не проморгал главное, увлекшись повседневными хлопотами.
— Э, — отмахнулся Ермек, — неважно, чья заслуга, была бы на пользу.
Осипов взглянул на карманные часы, поднялся:
— Пора к Сергею Петровичу, он не любит, когда опаздываешь. Вы сейчас в шахту?
— Да, проверю, как теперь идет дело.
— Зайдите и к Аширбеку.
— Обязательно. А вы напомните Сергею Петровичу об удлинении в шахте железной дороги, иначе тормозится вывоз угля.
Выйдя из конторы, они разошлись в разные стороны. Ермек отправился в шахту. Как и всегда, на лбу — аккумуляторная шахтерская лампочка. Прежде чем спуститься в уклон, он прошел на эстакаду. Поднимался медленно, тяжело нес свое грузное тело. Было над чем задуматься! Совсем недавно он отвечал только за свое собственное кайло, потом — за бригаду. Теперь приходится отвечать за работу всей шахты.
Поднявшись на эстакаду, Ермек немного рассеялся. Острым взглядом окинул шахту, взглянул на кипучий город внизу и невольно вспомнил недавнее прошлое Караганды. Как все изменилось! На ближней сопке — шахта «Верхняя Мариам». На север от нее видны восьмая, девятая, двенадцатая, восемнадцатая, четвертая шахты. На юго-востоке — тридцать первая, двадцатая. Казалось, они, разрастаясь, готовы слиться воедино.
Широко раскинул свои крылья город с многонациональным населением.
Перед глазами Ермека проходили картины старой и новой Караганды. Вдруг послышался грохот — из глубины шахты поднимался состав. Рабочие ловко опрокидывали грохочущие вагонетки. Уголь шумно ссыпался вниз. Густая черная пыль покрыла белый снег. Ермек сделал короткие замечания рабочим-вагонетчикам:
— Подальше вали. Почему у тебя вагонетка не смазана?.. Осторожнее с прицепом!
Под эстакаду вошел поезд. Ермек сверху неодобрительно смотрел на рабочих, которые грузили уголь. Сколько народу занято погрузкой! Если бы механизировать их труд? Освободившиеся люди спустились бы в шахту. Еще больше добыли бы угля, снизилась бы его стоимость.
Занятый этими соображениями, Ермек не заметил, как к нему поднялся Сейткали, — теперь он работал в профкоме шахты.
— Здравствуй! — сказал он Ермеку и тут же крикнул рабочему, грузившему лопатой уголь: — Где твои рукавицы?
— Не дали.
— Безобразие! — воскликнул Сейткали, повернувшись к Ермеку. — Выдайте немедленно! Что, тебе закон об охране труда не писан, что ли?
— Получит. Это же вновь прибывший. И сам, наверно, не догадался спросить.
— Нужно выдавать, не заставляя просить. Если побьет руку, дело обойдется нам дороже рукавиц.
— А хорошо бы шахткому подумать, как облегчить людям труд. Вот бы помог шахтком администрации, — ответил Ермек. — Смотри, сколько народу занято там, где одна машина справилась бы шутя!
— Администрация не хуже шахткома знает, что Караганда не делает машин для погрузки. Приходится ждать, пока такие машины пришлют.
— Это «ждать» у нас превращается в затяжную болезнь, — с досадой сказал Ермек. — Чем просить да ждать, лучше самим засучить рукава.
— Засучивай! У тебя теперь все права.
— Я и хочу предпринять кое-что. Пока придут машины, сделаем простой деревянный желоб и по нему станем спускать поток угля с эстакады прямо в вагоны. Погрузка намного облегчится и ускорится.