— По приказу Щербакова мы отправляем в Донбасс на практику пятерых шахтеров из нашей шахты. Там быстро научишься управлять машиной.
— Пусть сначала едут старые забойщики.
— Молодежи легче осваивать новую технику. Ты отличился в рубке кайлом и отбойным молотком, теперь отличись на машине.
Акым еще никогда не пускался в дальнюю дорогу. Сомнения он высказал чисто ребяческие.
— Пожалуй, тетушка не пустит. Даже когда на работе задержусь, она места себе не находит.
— Ах ты, молокосос! А еще славишься как один из лучших забойщиков.
— Ладно, поеду, если так. Тетушку как-нибудь уговорю. Кто еще едет?
— Много народу. Больше сотни человек.
Ермек, не задерживаясь дольше, пошел к плите.
Сюда со всех сторон прибывали и во все концы отправлялись вагонетки, груженные углем, породой, лесом, наполняя плиту беспрерывным грохотом, лязгом и шумом. Каждый вагонетчик старался быстрей сдать уголь. Теперь учитывали не вырубленные метры, как прежде, а поданные на-гора́ вагонетки. Старый плитовщик Илья Григорьевич не знал ни минуты покоя.
— Меня пропускайте, меня! — шумели вагонетчики.
— Сколько вагонеток отправил? — спросил Ермек плитовщика. В подсчете Илья Григорьевич не применял способа Жумабая.
— Сто двадцать пять, — ответил он сразу.
— Сколько дал бремсберг?
— Семьдесят три.
Здоровенный, плечистый парень пригнал сразу две вагонетки. С силой проталкивая их на плиту, он не слушал выкриков плитовщика:
— Эй, постой, подожди!
Подоспел еще один рабочий. Но нетерпеливый вагонетчик ничего не хотел слушать. На него обрушились со всех сторон с бранью:
— Ты оглох, что ли?
— Куда прешь, как слепой?
— Десятник велел не задерживаться, — оправдывался парень.
— А наш десятник что — просил не торопиться?
Плечистый парень больше не стал спорить, встал в очередь. Опорожнив свои вагонетки, он, не теряя ни минуты, двинулся обратно.
Ермек с удовольствием посмотрел ему вслед.
— Когда прибыл? Такой гору свернуть может!
— Всего второй день на работе, — ответил плитовщик, все еще продолжая ворчать по-казахски на нетерпеливого парня. — Каждый раз прет, как вол. Готов любого пырнуть своими рогами, если десятник ему прикажет.
— Это не плохо, если он добросовестно выполняет приказание командира.
— Да разве так нужно выполнять? Тут порожняка не хватает, а он угоняет его без спросу.
— Сегодня механический даст восемь отремонтированных вагонеток.
— Восемь? Ну, дело быстрее пойдет.
Плитовщик успокоился и заложил за губу щепоть тертого табаку. В шахте курить нельзя, поэтому Илья Григорьевич пристрастился жевать табак. Не успел он опустить табакерку в карман, как двое рабочих протянули к нему ладони.
— А вы что? Помнится, вы не давали мне на хранение свой табак.
— Ладно, Илюша! Знаешь поговорку: «Горького и кислого для друзей не жалеют».
Насыпая им табаку в ладони, Илья шутил. Давно живя среди местного населения, он был мастер на казахские шутки.
— Если у вас дома кислое не в почете, принесите мне мешок курта, — сказал он рабочим и подмигнул Ермеку.
Движение у плиты не прекращалось. Раньше, когда шахта еще была невелика, Ермек всех рабочих знал в лицо и по имени, теперь прибавилось много незнакомых людей. Лица всех шахтеров были покрыты черной угольной пылью, но по их говору, по манере держаться Ермек безошибочно угадывал, кто приехал из России, кто с Украины, кто из соседних с Карагандой районов. Разглядывая людей, Ермек говорил плитовщику:
— Илья Григорьевич! Мы с тобой давнишние шахтеры, не вчера стали коммунистами… Сам видишь, шахта наполняется новыми, молодыми людьми. Для тебя мало только управления движением около плиты.
Илья Григорьевич поежился, в его голубых глазах заиграл смех.
— Ты стал теперь начальником, на тебя трудно угодить. Стар уж я для другой работы.
— Это не ответ! Времена теперь настали молодые, а молодое время и с нас, пожилых, по-молодому спрашивает.
— Разъясни: как по-молодому?
— Управляй не только движением вагонеток, но и мыслями людей. Короче говоря, ежедневно по одному часу проводи с ними занятия по технике.
— Ой, нет, Ермек! На старости лет из меня учителя не сделаешь. Пусть инженеры учат, техники, донбассовцы.
— У тебя большой практический опыт. Вот и будешь делиться своим опытом. Не будем спорить. С завтрашнего дня начинай занятия. Это не только мое мнение, но и парткома, — закончил Ермек.
Пора было подыматься наверх.
Этот ход был проложен им самим, но за последние дни, занятый новыми обязанностями, он его не осматривал. Теперь, возвращаясь, он решил внимательно его осмотреть. С особой тщательностью проверял он каждую крепь и перекладину. Когда вдали возникал шум идущего состава, Ермек быстро прислонялся к стене и пропускал мимо себя вагонетки. По длине этот опасный путь был больше километра. Ермек смелыми шагами продвигался вперед, проверяя исправность хода.