— Жаль, что в молодости никто не оценил такой голос, — заметил Мейрам. — Из вас, Муздеке, хороший певец получился бы.
— Э, в молодости я и сам себя не ценил, такие уж были времена… Спасибо, что заехали, послушали. Душу с вами отвел. Я хорошо знал твоего покойного отца, Мейрамжан. Бывало, отправляется на заработки, мимо моего двора никогда не проедет. В народе не зря говорят: «Твой отец умер, но живы люди, видевшие его». Вот я еще жив. Много видел, много испытал. Могу советом помочь. Спрашивай, о чем хочешь.
— Вот вы много видели, Муздеке. А что бы вы еще хотели получить от жизни?
— Трудный вопрос, светик, — ответил старик задумчиво. — Вся моя долгая жизнь кажется мне сейчас одним коротким днем. Но есть то, что всегда поддерживает человека в жизни: надежда. Помню, умер у меня первый сын. Я чувствовал себя так, словно мне перебили поясницу. Но ни на минуту не оставляла меня надежда на то, что родится новый сын. Внезапно умерла жена, дом остался без хозяйки, мне казалось, что весь мир осиротел. И все-таки я надеялся, что найду новую подругу жизни. Трижды я сам тяжело болел, лежал при смерти, но верил, что поднимусь на ноги, буду жить и работать. Людям вокруг меня тоже тяжело жилось, угнетала бедность, давило горе. Но все надеялись на лучшие дни… И вот пришло время — сбылись наши надежды. А мне уже восемьдесят третий год пошел. Отчего же мне не двадцать пять? Увы, это мое желание несбыточно!.. Но все-таки я доволен, что на склоне жизни увидел счастье народа.
Муздыбай медленно поднялся со своего места.
— Разговорами сыт не будешь… Эй, кто там есть? Несите мясо, чай!..
Но гости отказались от еды. Наскоро выпили чай, поблагодарили за беседу и отправились дальше.
Вскоре показалась высокая труба Каргрэса. Она еще не дымила. Местность эта была заселена и в старое время. На берегу реки Нуры раскинулся поселок Самаркан. Недалеко от него стоят деревянные здания казенного типа. Когда-то в них размещалась больница, единственная на шесть окрестных волостей. Сейчас больницы открыты в каждом районе, А эти обветшавшие бараки пойдут на слом. Рядом с новым зданием вокзала и многоэтажными корпусами жилкомбината они кажутся сущими карликами.
Путники внимательно оглядывали растущий при станции городок.
— Инженер строительства Ибраш — заботливый парень, — сказал Мейрам, указывая Канабеку на засаженную деревьями обширную площадь среди новостроек. — Здесь, будет отличный парк.
— Да, — согласился Канабек, — по всему видно, здешний поселковый совет немало потрудился, чтобы благоустроить городок.
— Но что-то не заметно, чтобы местные советы много думали об удобствах для населения.
— Вот и угоди на тебя! — проворчал Канабек. — Мало сделаешь — ругаешься, много сделаешь — приписываешь заслуги другим. Ладно, молчу. Пусть будет по-твоему: все здесь сделал Ибраш!
Мейрам частенько подтрунивал над Канабеком. Было забавно видеть, как Канабек сердился, надувал толстые губы, и забавно слушать его колкие ответы.
— Вы же всегда подчеркиваете, что любите самокритику, — не унимался Мейрам.
— Одно дело, когда сам критикуешь, другое — когда тебе наломают ребра! — отшутился Канабек.
Он вылез из машины и пошел в сторону поселкового совета, а Мейрам отправился к строящейся плотине. Там кипела самая напряженная работа.
Нуру временно запрудили и отвели воду в прорытый дугообразный канал. Ниже запруды дно реки обнажилось. Здесь был вырыт глубокий котлован, местами уже забетонированный. Теперь строители поднимали насыпь основной плотины, утрамбовывали ее. Ширина плотины была запроектирована так, чтобы четыре грузовика могли свободно проехать в один ряд. Люди трудились горячо, всюду двигались машины. В ход были пущены не только тракторы, грузовики, экскаваторы, механические катки, плайнеры, но и лопаты, кетмени, кайла. На берегу группы рабочих изготовляли цементный раствор, гнули арматуру. Шло сооружение широких водоспускных шлюзов, закрываемых массивными металлическими щитами.
На противоположном берегу, на обломке взорванной скалы, одиноко сидел человек и рассматривал большую карту, развернутую на коленях. Мейрам пошел к нему. Тот сложил карту и поднялся навстречу.
— Здравствуйте, Мейрам Омарович! Рад, что приехали.
— Здравствуйте, дорогой инженер Ибраш! Жена еще не приучила меня называть вас по имени и отчеству, потому и не добавляю — Жакаевич, — шутливо сказал Мейрам.
Ибраш приехал из Алма-Аты на Каргрэс в качестве будущего начальника станции, а сейчас наблюдал за окончанием строительства. Мейрам встречался с ним всего второй раз.