Аширбек не отставал:
— Я ведь тоже приложил руку к новому графику. Что в нем не так?
— Свое мнение я высказал Щербакову, — ответил Козлов. — Вчера Сергей Петрович вызывал меня по этому вопросу. Я сказал ему все, что думаю.
Но что именно механик сказал Щербакову, сейчас он не повторил, ограничившись этой неопределенной фразой. Снял очки, протер их, повертел в руках, оттопыривая короткий искалеченный указательный палец.
И вдруг заговорил:
— Ладно уж… Если так необходимо мое мнение, скажу… График ваш дельный. Только составлен не очень складно. У нас в шахте тринадцать участков. Общая рабочая площадь тянется на семь-восемь километров. Железнодорожная и электрические линии непомерно удлинены. Даже при нормальной работе всех механизмов уходит слишком много времени на доставку людей, транспорта и материалов от плиты к плите, от горизонта к горизонту. Еще труднее вывозить уголь. Вы понадеялись на обилие техники, несколько разбросали силы и сверх меры расширили площадь работ.
— Предлагаете сузить площадь?
— По-моему, не мешало бы сузить. Если мы рабочую площадь сожмем и усилим работу в забоях, график у нас будет соблюдаться в точности.
— Ладно, подумаем…
Аширбек пошел вдоль штрека. Он осматривал развилку и повороты дорог, электропроводку… Все это он видел каждый день, но сегодня его внимание было особенно напряжено. Его заинтересовал парень, сидевший с газетой в руках у опрокида.
— В чем дело? — отрывисто спросил Аширбек. — У вас перерыв?
— Какой там перерыв! Вагонетки почему-то не поступают. Где-то задержались.
Но тут из-за поворота показался электровоз с длинным составом вагонеток, груженных углем. Как только вагонетки были отцеплены, электровоз двинулся в обратный путь.
— Балжан! — успел крикнуть Аширбек. — Почему задержалась?
— Вагон сошел с рельсов!
Механизм одну за другой подтягивал к себе вагонетки и опрокидывал их. Уголь с грохотом сыпался в широкий раструб бункера, переходивший внизу в узкую горловину; Опорожненные вагонетки сами откатывались в сторону, выстраивались в ряд. При помощи машины один человек управлялся за десятерых. Из бункера уголь попадал на широкий резиновый транспортер и поднимался вверх по уклону.
Аширбек спустился к транспортеру и пошел вдоль ленты. Она заканчивалась у следующего бункера, через который уголь поступал в скипы.
Здесь подъемом угля управляла женщина. По стволу шахты скользили два стальных троса. К концу каждого был прикреплен двухтонный скип. Один из них — груженый — уходил вверх, на его место опускался второй — порожний. Задвижка горловины бункера механически закрывалась и открывалась, как только скип наполнялся или как только опускался порожний. Время от времени женщина сигнализировала электрическим звонком: «Наполнился, поднимай». В случае какой-либо задержки она звонила на поверхность по телефону.
Наблюдая за движением тросов и скипов, Аширбек в то же время следил за секундной стрелкой своих часов. Спустя некоторое время он снял телефонную трубку.
— Коммутатор! Дайте машиниста! Товарищ машинист, говорит главный инженер. У вас скорость четырнадцать метров в секунду. Кто вам разрешил нарушать правило? Отрегулируйте! — потом он повернулся к женщине: — Сколько подняли?
— Пятьсот двадцать семь.
— Простои были?
— Более часа.
Аширбек озабоченно покачал головой. Каждый час простоя скипов съедал десятки тонн угля. Аширбек с трудом сдержал себя, чтобы не выругаться.
Теперь Аширбеку предстояло проследить дальнейший путь угля уже на поверхности.
И наверху уголь продолжал свое движение.
В длинном деревянном сарае уголь высыпался из скипа в огромный бункер. Из нижнего его отверстия куски угля падали на качающуюся металлическую сетку. Возле нее стоял рабочий. Тяжелым молотом он разбивал на сетке крупные глыбы.
Рабочий пожаловался Аширбеку:
— Все стоят у машин, только я машу молотком. Смените меня и на это дело поставьте какую-нибудь машину.
— Как бы мы не обленились, если всюду машины поставим, — пошутил Аширбек.
— Не в лени дело. Скучно мне, вот что. Только и знай, что маши. И сегодня и завтра одно и то же. Хочется разумной работы.