— Где вода, там и жизнь, — продолжал Мейрам. — Начальник Каргрэс Ибраш сдержал свое слово: обеспечил водой не только Караганду, но и сельское хозяйство. Запомни, Жанабыл: Ибраш — крупный специалист, человек со смекалкой, вроде Аширбека. Теперь он поставил себе новую задачу: использовать силу степного ветра.
— Ибраша я еще не видел.
— Сегодня увидишь.
На берегу озера, посреди широкой зеленой поляны, уже стояли две машины, несколько велосипедов были прислонены к ним. А рядом стояла бричка с поднятыми вверх оглоблями.
— Конечно, это наши старики Жайлаубай и Маусымбай так картинно поставили бричку, — рассмеялся Мейрам.
— В старину только баи да купцы задирали оглобли на своих повозках, — заметил Жанабыл. — Вот я их сейчас распушу за старые привычки!
— Ну, Маусымбай за словом в карман не полезет. Смотри, как бы тебя самого не высмеял.
Большинство гостей уже съехалось. Щербаков с Антониной Федоровной и Чайков с женой прогуливались по берегу озера. Маусымбай, Жайлаубай, Шекер и Балжан хлопотали у земляного очага. Байтен одиноко лежал на разостланном ковре. От очага поднимался бледно-синий дым и медленно расплывался в тихом воздухе.
Мейрам поздоровался со стариками.
— Эй, наши аксакалы такое готовят угощение, что нам одним не одолеть. Придется вызвать на помощь батыров старого времени.
Седобородое лицо Маусымбая разрумянилось: должно быть, он уже отведал свежего кумыса.
— Э, силы у нас побольше, чем у древних батыров!
— Да-да, — подхватил Жанабыл, — у Маусыкена и в похвальбе недостатка нет. Глядите, как подражает баям: до неба задрал оглобли своей повозки.
Но не так-то легко было смутить острого на язык старика.
— Правду говоришь, светик, у нас ни в чем недостатка нет. Найдем ответ и на твои слова. Бай ездил в фаэтоне, одевался с иголочки. А оглоблю байского фаэтона кто поднимал? Батрак. Теперь посмотрим, как ты одет. Тоже с иголочки. А кто поднял оглобли повозки? Я поднял. Вот и скажи: кто из нас подражает баям — я или ты?
— Жумеке! — крикнул Жанабыл тестю. — Спешите на помощь, этот старик побивает меня.
— Я, милый, не мастер шутить, — отозвался Жумабай. — С девушками в молодости и то не шутил.
— Байтеке, тогда выручайте вы!
Байтен поднял голову.
— На словах этого старика переспорить не берусь. Вот на работе я потягался бы с ним.
Но Маусымбай и Байтена принудил к молчанию:
— Верно, на работе за тобой не угонишься. Ведь ты до печенок изучил все машины, только управлять ими не умеешь!
Шутки не прекращались. Раздавался непрерывный смех.
Жайлаубай принес до черноты закопченную сабу[78], стоявшую в тени машины, налил большую чашу кумыса и поставил у ковра.
Подъехали еще две машины. В них — Канабек, Козлов, Лапшин, Исхак, Акым и Ермек. На озере, со стороны Каргрэса, показалась моторная лодка. Это, конечно, Ибраш плывет. С берега вернулись гулявшие.
Большинство гостей окружило Канабека. Он смешил слушателей забавными историями.
— Моя старуха наотрез отказалась ехать. Говорит, дорога не асфальтирована, в машине растрясет. До чего вредная женщина! Вот когда Мейрам похлопает по плечу Ардак, она рдеет от удовольствия, а моя кричит: «Убери руку!» Уж не знаю, как ей и потрафить.
Подошла моторная лодка Ибраша. Канабек, не дав ему сойти на берег, крикнул:
— А где твоя молодая жена, дорогой?
— В Алма-Ату уехала.
— Ну, теперь пиши пропало!
От полдневного солнца и выпитого кумыса стало жарко. Спустились к озеру купаться. Ибраш и Жанабыл повезли женщин кататься.
Моторная лодка стремительно мчалась, разрезая синие волны. Ветер развевал платья женщин. Хором запели песню, голоса заглушали стук мотора.
— Друзья! — проговорила Ардак. — Если бы вы знали, как не хочется уезжать отсюда! Я ведь расцвела вместе с этой степью, выросла среди вас!..
Майпа уже вытирала набежавшие на глаза слезы.
Расстроилась и Антонина Федоровна. Стараясь овладеть собой, она успокаивала Ардак:
— Не горюй, милая! Везде у нас чудесные люди.
— Это я знаю. Но есть же у человека самые дорогие, самые незабвенные минуты в жизни. Эти минуты я провела здесь…
— Одна из них наверняка останется ка той площади, где вы встречались с Мейрамом, — заметил Жанабыл.
Ардак улыбнулась сквозь слезы.
— От тебя, Жанабыл, даже прямолинейную шутку приятно выслушать. Ибраш, вы еще мало знаете его. О, каким он был сорванцом! Теперь он вернулся рассудительным, серьезным человеком. Жанабыл, ты тоже запомни: Ибраш — один из лучших наших товарищей. Обоим вам я желаю дружбы.