Макс. Нет.
Старший Минне. Ну так я теперь ничего тебе не буду рассказывать. Черная неблагодарность!
Кило умывается: смачивает кончики пальцев в белом тазике, затем причесывается.
Кило, если тебе нужно переночевать в деревне, я отработаю твою смену за сто пятьдесят франков.
Макс. Нет, он будет работать сам, так же как и я.
Старший Минне. Но парню нужна разрядка, он и так весь сезон вел себя скромно, точно церковный служка.
Макс. И так же будет вести себя впредь. Сейчас ему самое время научиться вести себя прилично. И нечего подначивать его, не будет он больше откалывать номера. По крайней мере при мне. А уж ты бы помолчал, Минне, со своим стеклянным глазом. Пошли, Кило.
Кило. Спокойной ночи, ребята.
Они уходят, Кило уносит мешок с сахаром под своим непромокаемым плащом.
Старший Минне. Как будто я виноват, что у меня только один глаз. Стоит мне сказать словечко, и Макс тут же набрасывается на меня. Чем я его обидел? Наоборот, сделал доброе дело, рассказал про Малу, а он за это меня же и облаял. Ты видел, Ягер, как он заволновался, когда я о ней рассказывал? Аж весь позеленел. Ты видел, Ягер?
Ягер. Видел.
Пауза.
Младший Минне. Минне, попроси его еще раз.
Ягер (встает, достает из кармана плаща игральные карты и присаживается на кровать к Младшему Минне). Ставка пять франков.
Старший Минне. Три.
Ягер (тасует карты). Пять.
Пауза. Старший Минне вздыхает.
Старший Минне. Посмотришь на Макса — и сразу видно, что сезон на исходе. Каждый год одна и та же история: как только придет пора возвращаться домой, он рвет и мечет. А почему — никто не знает. Сегодня я взял над ним верх, вы сами видели. Он слушал не дыша. Так или нет?
Ягер (закончив сдавать карты). Ну, будем мы, наконец, играть?
Старший Минне. Интересно, сколько Фламин заплатит им за этот сахар? Почем теперь килограмм сахара, Ягер?
Ягер изучает свои карты, Младший Минне тоже.
Они продают сахар весь сезон, почти каждый вечер, и никто, в том числе и Фламин, не хочет назвать мне цену. «Приноси сахар на продажу, вот и узнаешь», — говорит Фламин.
Ягер (Младшему Минне). Ну, Минне, объявляй.
Младший Минне. С такими картами… у меня сто.
Старший Минне. Я — пас.
Ягер. Сто пятьдесят.
Старший Минне. Когда Ягер сдает, у меня нет ни одной, ну буквально ни одной приличной карты на руках.
Картина вторая
Конденсаторная. Она находится в будке на сваях там, где кончается узкоколейка, по которой вагонетки со свеклой подкатывают к заводу. По углам сложены штабеля прессованного сена, сено разбросано и на полу. Стена напротив зрителя — дощатая, с широкими щелями, законопаченными сеном. В стене — проем, через который по приставной лестнице можно попасть внутрь. На балках, поддерживающих крышу, — отметки мелом: сколько дней сезона уже прошло. В печке горит кокс. Слышно, как снаружи громыхают вагонетки. Появляется смеющийся Кило, за ним — черноволосая девушка, это Малу, и Макс. Все трое хихикают, подталкивая друг друга в бок.
М а л у (валится в сено и садится, прислонясь спиной к стене). Голова у меня кружится, точно ярмарочная карусель. Лошадки скачут вверх-вниз, гоп-гоп, и крутятся вокруг шарманки.
Снаружи доносится голос Ce-Па: «Alors, Мах, tu viens, oui ou merde?»[219]
Макс (кричит наружу). Oui[220].
Кило. Он бесится, потому что мы опоздали на полчаса и ему пришлось дожидаться, пока мы его сменим.
Макс. Да, но у нас весьма уважительная причина. Мы продавали его же сахар.
Все смеются.
М а л у. Все кружится. А ведь я выпила только три рюмки перно. И вы тоже кружитесь у меня перед глазами. Глаза у меня, наверно, стеклянные, как у тех лошадок на карусели.
Макс. Ты отвыкла пить, пока была в Аррасе.
М а л у. Да, я капли в рот не брала все это время. Врач запретил. Ни-ни, сказал он. Ламбер иной раз нальет мне сидру, а я только чуть пригублю — и все. Однако стоило вам лишь позвонить в дверь, и я убежала из дома ночью, как воровка, и отправилась с вами пить. О-ля-ля, опять Малу взялась за старое.
Макс. Мы тебя еле добудились. Раньше ты не ложилась спать так рано.
Малу. Я болела, врач велел мне рано ложиться. Господи, какой шум вы подняли. Трезвонили в дверь и орали так, что, наверно, слышала вся улица. А если бы Ламбер вылил на вас из окна ведро воды?
Кило. Мы же знали, что его нет дома.
Макс. Что он вернется только завтра в обед вместе с директором.