Я здесь косил, да сено ветром сдуло.
О пúримзе[139], где нежный венчик твой?
Редея, кроны клонятся сутуло,
И в дол схожу я узкою тропой.
И как Шопен — мне листьев шум, похожий
На приглушенный, горестный напев.
Мир быстротечен, как всегда, но все же
Под этот шум идет озимый сев,
И память копит избранные думы,
Как золото запасов семенных.
А листья — как червонцы толстосума:
Настанет ночь и обесценит их.
Вгляжусь в туман: где моря блеск вчерашний?
Древесный корень мне связал ступни,
Мне лучший плод не сладок, а на пашне
Я сеятель еще и в эти дни.
Поет мне вечер жизни или года —
Души моей и боль и благодать.
Хочу я ради отчего народа
До поздней ночи внуку передать
Умение земли родимой раны
Любовью врачевать…
Но листопад —
Что значит он? Что говорят платаны?
Зачем, как листья, волны шелестят?
Армазские видения[140]
I. Древняя Мцхета
Мцхета, Мцхета, Грузии основа!
Славлю я приход ее весны,
Я по крови ей родня — и снова
Розы и знамена взнесены.
Здесь мотыга первого грузина
Грянула, как первая гроза,
И срослись крест-накрест воедино
Дева и нагорная лоза.
Жар, что нес мой пращур на ладони,
Оживлю дыханием одним.
Здесь очаг мой на кремневом склоне.
Здесь огонь. Здесь первозданный дым.
Мы — сыны минувших поколений —
В помыслах бесстрашны и чисты;
Как ветвисторогие олени
Мы трубили с этой высоты.
Наше пламя ветер гор колышет,
Тьму веков мы грудью рассекли.
В саркофаге полководец дышит,
Слышен звон меча из-под земли.
И мое, как след резца на камне,
Уцелело в бурях бытие:
Мцхета нежной матерью была мне,
Да светится сок лозы ее!
Нет реки на белом свете слаще
Отчих рек, обетованных мне.
Я — олень, их верный друг, трубящий
С высоты Армаза по весне.
II. Думы о Серафите
Тьмой иверийской каменные плиты
Подернуты. На Мцхету ночь сошла.
Коса в гробу почившей Серафиты
Грузинские твердыни оплела.
Припомню сосны, ежевику в чаще
И виноградных гроздей благодать.
Дано мне облик Серафиты спящей
По этой легкой тени угадать.
О нет, не тень, а только отблеск линий…
Не расточить, измучиться над ним,
Найти бессмертье в каменной пустыне,
Очарованье, смутное, как дым.
Недаром вечность нам, живым, открыта.
Покой незримый в камне заключен.
В родной земле почиет Серафита,
И сон ее — времен минувших сон.
И Серафита шепчет из могилы:
— Всё суета. Во тьме пролег мой путь,
Над камнем веет ветр ширококрылый.
Позволь мне петь, иль спой мне что-нибудь.
Я говорю:
— Не суета земная,
Лоза тугая обвивает жердь.
Твоя коса, как золото сияя,
Связала крест и победила смерть.
Да будет песня о великой силе
Твоей красы — как старое вино.
Тому, кто был прекрасен, и в могиле
Прекрасное бессмертие дано.
Встань. Стол накрой. Хочу к твоим рассказам
Прислушаться. О тень, заговори!
Ты — утреннее небо над Армазом,
Дитя, благословение зари.
вернуться
139
В данном случае упоминание о