Реваз Маргиани (р. 1916)
Иавкалти
И любовь твоя, и жалость
живы в сердце у меня.
Ты в тот вечер не смеялась,
ты склонилась, как фиалка
на дороге у плетня,
Иавкалти, Иавкалти.
Все мне снится стан твой гибкий,
темных глаз твоих игра.
Яркий блеск твоей улыбки
был похож на разноцветный
блеск фазаньего пера,
Иавкалти, Иавкалти,
Иавкалти, как мне жалко,
что к тебе дороги нет.
Кто бы думал, что фиалка
разожжет пожар несчастий
и прольет потоки бед,
Иавкалти, Иавкалти,
Мне твой взор нужнее хлеба.
Если б ты пришла на миг,
я б крылом коснулся неба,
пел бы в облаке туманном,
если б я тебя настиг.
Прилети ко мне фазаном,
Иавкалти, жди меня
на дороге, у плетня.
Иавкалти, Иавкалти!..
В покинутом доме
Что-то забыл я в покинутом доме —
Нежность,
печаль,
сновиденья, быть может?
Вот почему я брожу, как в истоме,
И одиночество душу мне гложет.
Что же из бедных пожитков забыли
Упаковать в день отъезда веселый?
В доме среди запустенья и пыли
Воспоминанья жужжат, словно пчелы.
Жалко сокровищ —
слетавших ночами
Тайных созвучий,
раздумий бессонных,
Жалко, что не уложили с вещами
Смех, отдававшийся в стеклах оконных…
Жалко, что в доме осталась, как птица,
Матери ласка,
что в комнатах где-то
Радостный лепет ребенка томится,
Плачет его поцелуй без ответа.
Бусы слезинок —
за малостью малость —
В щель закатились
и, пусть по ошибке,
Светлое пятнышко в доме осталось —
Радужный промельк отцовской улыбки.
В доме пустом —
сотрясавшая балки,
Медноголосого гимна громада,
Дружные песни старинной закалки,
Ветер Мтацминды, дышавший прохладой.
Шумные возгласы юности ранней,
Стайка стихов, недовольная мною,
Робость мечтаний и горечь желаний
В доме остались за каждой стеною.
Там, под охраною старого крова —
Труд ежедневный и праздничный роздых,
Ярко пронизанный нитями слова
И вдохновеньем насыщенный воздух.
Что-то забыл я в покинутом доме —
Нежность,
печаль,
сновиденья, быть может?
Вот почему я брожу, как в истоме,
И одиночество душу мне гложет.
Иосиф Нонешвили (1918–1980)
Кетевана Иремадзе
Высокую женщину я вспоминаю —
Она по проспекту идет,
И слышен мне веер ее… я не знаю:
Иль ветра печальный полет?
И лунные тени бегут по чинарам,
Чинары глядят на луну, —
Недаром грузинки по улицам старым
Любили гулять в старину.
Шелка прошумят и тревожно и странно,
И горло сожмет немота,
Проходит ли Орбелиани Манана,
Сестер Чавчавадзе чета.
Проходит в моих сновиденьях другая —
Спокойна и ликом светла,
Крылатая сила и прелесть былая
Здесь, в Грузии, не умерла.
Высокую женщину я вспоминаю —
Она по проспекту идет,
И слышен мне веер ее… я не знаю:
Иль ветра печальный полет?