— А как взяли?
— Обыкновенно. На шоссейке. Шел пикап. В нем — два ефрейтора. Ефрейторов взяли. На их же машине доехали до нашего леса.
— Ты вёл машину?
— Н-нет. Я немножко того... — Николай покрутил пальцем у головы, — одурел! И сначала Дзитиев вёл. А потом я.
Больше мы ничего не могли добиться. Он уже спал.
Нам оставалось только дожидаться Дзитиева и Тиму. Сначала пришел Тима, который тоже не отличался разговорчивостью. Сказал только, что все нормально: есть два ефрейтора из «Блаувинкель» и сейчас Бечирбек с Дедом их допрашивают. Он еще добавил, что Николай «был на высоте».
— А именно? — спросила я. Все-таки нам было не все равно, как себя вёл наш товарищ.
Но Тима заявил, что ничего рассказывать не может, потому что у него начинается приступ. Он носился со своей малярией, как дурень с писаной торбой. Он снял сапоги и мгновенно уснул, улегшись рядом с Николаем на широкой деревянной кровати, оставшейся нам от хозяев.
Мы с Бельчиком просто кипели и, конечно, не ложились, пока не пришел Дзитиев. Он и не подумал заваливаться спать и даже сапоги не снял, только сбросил «тигровую шкуру» и сел пить чай, который я оставила на угольях на загнетке и сейчас разогрела, подбросив для скорости кусочек тола. За чаем он и рассказал все происшедшее, даже в лицах.
Осташковское шоссе не особенно оживленное, тем более под вечер. По обе стороны тянулся Осташковский лес, большей частью лиственный, и потому сейчас, когда листья начали облетать, довольно хорошо просматривавшийся.
Все трое залегли у самого шоссе. Пропустили три мотоцикла, ехавшие на большой скорости на короткой дистанции друг от друга. Пропустили трёхтонки со стройматериалами. Фуру с хлебом. И вдруг заметили новенький пикап с голубым треугольником на борту.
Наши «проголосовали». Николай сказал: «Довези нас до Волчков, мы из «Тодта» — строительной организации, — и протянул удостоверение, сработанное мной с точностью до хвостика в подписи начальника участка. Не успел водитель кивнуть, как наши вскочили в машину. В пикапе сидели два ефрейтора и играли в карты,
«Сдавай и нам», — предложил Николай.
Банкомёт начал тасовать колоду, и тут на него налетел Дзитиев. Тима взял второго ефрейтора. Николай прикончил водителя, когда он пригнулся, чтобы вытащить из-под сиденья пистолет.
Дзитиев сел за руль, а потом его сменил Николай, Они ехали, пока можно было провести машину, почти что до самых наших мест. По правилам пикап следовало подорвать, но боялись наделать шуму: все-таки тащили двух человек с кляпами во рту, и один попался здоровенный.
— Николай в такой ситуации, ну, понимаете, незаменим! — говорил Бечирбек. — Если бы он не был радистом, я бы его каждую ночь посылал на шоссейку. Кто это выдумал сделать из него радиста?
— А что они показали, два ефрейтора?
— Что дивизия отозвана с юга ввиду готовящейся акции против партизан. И еще должны прибыть горно-егерские батальоны. Ну и обстановку показали на карте. Толковые, разговорчивые фрицы.
Дзитиев был страшно рад успеху операции и опять сказал, что Николай — молодчина, что он очень свободно держится и «правдоподобен» немыслимо.
— Чего же ему быть «неправдоподобным», когда он и есть фриц? — сказала я, но в душе была очень довольна.
А что? Почему мне не быть довольной? Меня еще Захар Иванович убеждал проявлять к Петрову чуткость!
Возможно, что Бельчик сказал начальнику о нашем разговоре. И у Дзитиева был радостный вид, когда он объявил, что мне «выпадает командировка»: в наших соединениях прошел слух об удачных ходках разведчиков по моим документам, и командир бригады Апанасенко жаждет «перенять опыт». И хорошо бы, потому что у него грудами лежат немецкие документы, до черта оккупационных паспортов и чего-чего только нет. А как использовать их, он не знает. Люди Апанасенко ходят по немецким тылам с такими страшными липами, что уж лучше вовсе без ничего.
— Что же, я съезжу, — сказала я, — на своем выезде, — я имела в виду трофейную тачанку на дутых рессорах, подаренную мне Дедом. Верхом я не особенно хорошо ездила и потому избегала.
— Кого тебе дать с собой? — любезно спросил Дзитиев.
— Петрова, — сказала я, недолго думая.
— Петрова? — удивился Бечирбек.
— А что? Он хоть поможет мне с документами.
— А связь?
— У него до пятницы нет связи.
— Знаешь, ты права.
— Лошадьми он управлять научился.
— Да и верхом стал неплохо ездить, — задумчиво заметил Дзитиев. — Слушай, а как ты сейчас, видишь вечером?