Я не успела высказать свои сомнения.
— Дуся может ничего и не знать. На них не написано, что они предатели. И как нам известно, РОА часто выдают себя за партизан, — сказал Дзитиев.
— Верно, но ведь они вели бои с карателями, с полицаями.
— Откуда мы знаем, с кем это были бои? Дуся в них не участвовала. Она лежала в землянке с раненой ногой, А потом ее везли на другую стоянку, и всё! А РОА как раз призвана формировать провокационные партизанские отряды, — соображения Дзитиева имели резон.
Мы стали сопоставлять разные обстоятельства и вспоминать всё известное нам о РОА.
«Русской освободительной армией» называлось тогда движение, позднее ставшее известным как «власовское». Еще при отправке нас ориентировали на то, что немцы формируют части из военнопленных и бросают их в основном против партизан. Центр очень интересовался этим, и когда к нам перебежал лейтенант из РОА, его немедленно забрали в Москву, прислав за ним У-2.
Мысль о том, что «Мститель» — провокационный отряд, прочно засела у нас в голове.
Дзитиев в таком духе и доложил Деду.
— Фантазии всё у вас. Вертуозы всякие. Отряд как отряд. Неужто Дуська ничего бы не приметила? — сказал Дед.
Дзитиев обиженно умолк.
Кузьмич тактично вмешался, сказав, что, так или иначе, надо идти к «Мстителю», там на месте разобраться. Дусю взять с собой за проводника.
— А если майор прав и отряд — предательский? Тогда что? Что предлагаешь? — спросил Дед Кузьмича заинтересованно.
— Я предлагаю: пустите туда меня. Если всё в порядке — останусь там, наладим связь с вами. Будем самостоятельным отрядом. Но дедовским. Под вашей рукой.
Дед погладил бороду. Кузьмич молча ждал, ничем не показывая своего волнения. Даже глаза оставались немного сонными. Но мы с Дзитиевым знали, как ему хочется в «свободный полёт».
— А если не в порядке? — спросил Дед уже хмуро.
— Не может быть, чтобы там не на кого было опереться, — ответил Кузьмич. — Поверну людей на сто восемьдесят градусов!
— Хвастун ты, — сказал Дед, — езжай! Возьми с собой человечка два на всякий случай! — добавил он великодушно. Все-таки было видно, что Дед раздосадован тем, что Кузьмич так легко от него отрывается: долго шли они вместе, с самого начала.
— Нам разрешите идти? — спросил Дзитиев.
— Идите все! — буркнул Дед, и мы вышли.
— Я тебя поздравляю, дорогой! — сказал Дзитиев тепло и обнял Кузьмича.
— Зайдемте ко мне! — предложил Кузьмич.
Он жил рядом с Дедом в дрянной избёнке, кажется, единственной развалюхе в Воробьях. Но внутри царил какой-то свой порядок, и рядом с нашим обезличенным походным жильем обиталище Кузьмича имело индивидуальность. На ящике из-под гранат, поставленном на попа, портрет жены Кузьмича. На портрете она выглядела старше, чем в жизни, и как-то значительнее. Над койкой прибита новенькая немецкая плащ-палатка, на ней — трофейное холодное оружие: кортики, финки, кинжалы со свастикой и надписями: «Gott mit uns!» — «С нами бог!».
Вестовой Кузьмича, Митя, молодой парнишка, которого все называли «Детский сад», кроме Кузьмича, он его величал Дмитрием Ивановичем, налил нам водки и открыл банку с американскими сосисками.
— За твою удачу, Кузьмич! — сказал Дзитиев.
Мы с ним выпили до дна, Кузьмич пригубил.
— По правде сказать, — улыбнулся Кузьмич, — я не думаю, что тут есть что-нибудь особо рискованное...
Дзитиев удивился:
— То, что говорит Дуся, вызывает опасения.
— Понимаете, мы с вами хорошо знаем Дусю, — начал Кузьмич. Это была правда. Кузьмич вместе со мной много с ней занимался. — Дуся проста и прямолинейна. Но, безусловно, честна. И как вы знаете, наблюдательна. Вспомните результаты ее ходок.
И это было верно. Никто из наших девушек и даже парней не приносил такие точные, детализированные данные, как Дуся. И она быстро овладевала теми не очень сложными, необходимыми разведчикам военными познаниями, которыми делился с ними Кузьмич.
— Вспомните: мы всех разведчиков информировали о РОА. Об их методах. Возможно ли, чтобы Дуся попала в их логово и ничегошеньки не поняла? Предположить, что отряд «Мститель» — отряд РОА, можно, лишь заподозрив Дусю в измене.
— Исключено! — вырвалось у меня,
— Вот именно. Поэтому я считаю твое предположение, майор, версией ЧФ — чистой фантазией!
— Дай бог, — холодно сказал Дзитиев.
Они уезжали втроем: Кузьмич, Митя и Дуся. Кузьмич не захотел больше никого брать с собой. Кузьмич на высоком коне чуть пригнувшись к луке, со своей особой, «геологической» посадкой; Митя, легкий, маленький, с жокейской сноровкой, и Дуся, немного неуклюже, по-деревенски, но прочно, основательно сидящая в седле.