Выбрать главу

— Кто знает… Ведь настроение государственных деятелей так часто меняется.

Чжан горделиво усмехнулся:

— Сумевший войти в доверие к государственным деятелям поведет их куда угодно. Я всего лишь управляющий этой гостиницы, но любого из них держу, как на крючке, хе-хе-хе…

— Ну что же, сегодня убедимся…

— Не сомневайтесь, шангун, Чжан лицом в грязь не ударит. Но учтите, что многое зависит от вашей щедрости, да, да, да!

«Этот прохвост не успокоится, пока не продырявит мне карман», — подумал Юнус.

— А время-то идет. — Чжан вынул из внутреннего кармана золотые часы. — Хай-хай, осталось всего два часа. Пойду предупрежу по телефону министра.

«Хитрец… Всюду пролезет и вылезет. Ну пусть. Пусть его хитрость послужит мне. Пока не закончу дела, буду ублажать его, сколько захочет. А там увидит, что я умею. — Юнус выпил шампанского. — Вот если удастся сегодня сблизиться с министром и Шэн Шицаем, откроются большие возможности…» Юнус углубился в размышления, которые чем дальше, тем становились все более сладостными, и вот уже жирное белое лицо его расплылось в млеющей улыбке. Внимательно рассматривая карточки с изображениями красавиц и время от времени подкручивая распускающиеся усы, он начал сравнивать девушек между собой.

Послышался звонок. Не поднимая головы, он крикнул:

— Входите!

Дверь раскрылась, вошли двое. Первый, Муталлиб, джигит с лихо закрученными усами, ловко разыграл изумление:

— Балли![3] Пригласили гостей, а сами ушли в мир красавиц и наслаждаетесь там!

Смутившийся Юнус, вместо того чтобы пригласить приятелей сесть, стал быстро собирать со стола карточки.

— Не спешите, байвачча[4], дайте и нам полюбоваться. — Муталлиб выхватил карточки и начал просматривать. Выбрав из всех одну, он произнес: — Вот это да!.. Поздравляю. Эта ханум прекраснее самой Чжу-шожа[5]. Как жаль…

— Ну-ка, ну-ка, дайте и мне посмотреть, — перебил его второй, с аккуратно подстриженными усами и глазами навыкате. Это был Турди-байвачча. — Ух ты, — вырвалось у него, — да это же ангел, а не человек. Вот это…

— Да ну вас! — отмахнулся Юнус.

— А что, байвачча, мы тоже не лыком шиты. И если представится случай, не упустим, — блаженно рассмеялся Турди.

— Если не будете, как мешки, сидеть на сундуке с деньгами, любая из них сама пойдет в руки.

— Как зовут эту ханум? — спросил Муталлиб.

— Ян-шожа.

— Она сегодня будет?

— Должна быть. Вместе с Чжу-шожа.

— Вот это да! — ликующе воскликнул Турди.

— А почему вы так задержались? — Юнус спешил перевести разговор на другую тему.

— Муталлиб-байвачча считает, что ухватил сегодня жар-птицу, — опередил приятеля с новостью Турди.

— Как так?

— Решил начать с Лондона.

— Но ведь сейчас тысяча девятьсот тридцать первый год, и в Лондоне тоже кризис.

— Пущу свой корабль в русло риска. В торговле этого не избежать.

— Как бы это не кончилось разорением, — глубокомысленно изрек Юнус.

— В Шанхае не нашлось покупателя, который согласился бы купить шкурки пятилетней давности. В первых партиях уже обнаружена моль. А из Кульджи идут еще две тысячи верблюдов с бобровыми, собольими шкурками. Куда все это девать, если не в Лондон?

— Если в Шанхае обнаружена моль, то не придется ли в Лондоне выбросить все в море? — усмехнулся Юнус.

Эти слова больно задели Муталлиба, он вспыхнул и приготовил резкий ответ. Но Турди опять опередил его.

— Помолвки нет, торговли нет, дороги нет, — быстро проговорил он, пытаясь с помощью поговорки предотвратить назревающую ссору. — В таких случаях можно и рисковать своим счастьем, не так ли?

Муталлиб-байвачча вел торговлю ценной пушниной. Это дело давно уже обеспечило имя и состояние семейству Мирзирапбая. Сам Мирзирапбай мог соперничать с известными в Восточном Туркестане богачами-капиталистами Мусабаевыми. В последние годы он начал усиленно расширять торговлю с заграницей. Его старший сын Муталлиб, распоряжаясь десятками приказчиков, заключал выгодные сделки в таких широко известных торговых центрах, как Шанхай, Тяньцзинь, Харбин, и считался одним из наиболее дальновидных торговцев Восточного Туркестана. Он не прятал, как суслик, свой капитал в кладовые, а старался идти в ногу со временем, направляя прибыли на расширение дела и стремясь монополизировать всю торговлю пушниной. И хотя его лондонская операция происходила во время мирового кризиса капитализма, он, рискуя, действовал по принципу: «Лучше стрелять, чем просто лежать». Он прекрасно понимал предостережения Юнуса, но тем не менее чванливо заявил:

вернуться

3

Балли! — вот тебе на!

вернуться

4

Байвачча — у уйгуров — ласковое обращение к молодому баю, богачу.

вернуться

5

Шожа — так уйгуры произносят китайское слово сяоцзе — барышня.