После молитвы они вошли в шатер.
— Мы, цинхайские дунгане, — сказал Ма Чжунин, когда все разместились вокруг дастархана, — перед едой подносим почетному гостю чашу танши[19]. Это знак кровного родства. Прошу вас, Ходжа-ака, — он протянул чашу.
Поблагодарив, Ходжанияз принял чашу в обе руки и отпил из нее. Пазыл, Сопахун и Палтахун тоже отведали танши.
— Странно, что мы в гостях у вас. Это вам полагалось бы оказаться нашими гостями, — сказал Пазыл.
— Теперь между нами не должно быть «твое — мое», — улыбнулся ему Ма Чжунин.
— Я хочу сделать вам небольшой подарок. Прошу принять его.
Ходжанияз подал знак Сопахуну. Тот, выйдя, подвел к шатру стройного белого коня, который сверкал глазами и нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
— Этот конь стоит целого города! — восхищенно сказал Ма Чжунин. Он обошел вокруг коня и добавил: — Ходжа-ака, честь, которую вы мне оказываете, выше гор Тянь-Шаня!
— У нас говорят: «Конь — крылья мужчины, дорогая одежда — признак богатства», — с этими словами Пазыл бросил на плечи Ма Чжунина полосатый халат, а на голову надел соболью шапку.
Прием происходил в степи, тем не менее дунгане сумели приготовить разнообразные блюда для угощения. Ма Чжунин не переставая потчевал гостей.
Ходжанияз подметил, что молодой командующий строго соблюдает обычаи и отлично знает, как обращаться к старшему и как к младшему.
Наконец с едой покончили. Принесли густо заваренный чай.
— Если вы не устали, Ходжа-ака, я был бы рад побеседовать с вами, — предложил Ма Чжунин.
— Да, да, конечно…
Ма Чжунин оставил при себе лишь своего помощника Ма Шимина, младшего брата Ма Чина и переводчика.
— Я не имею полного представления о ваших действиях, — сказал Ма Чжунин. — Однако на основе известных нам данных мы составили вот эту карту.
Он кивнул Ма Шимину, тот разостлал карту. Неграмотный Ходжанияз с недоумением разглядывал на ней обозначенные кружками места столкновений гоминьдановцев и повстанцев.
Пазыл, внимательно просмотрев карту, сказал:
— Наши отряды и вражеские войска отмечены точно. Но здесь отсутствуют два полка солдат, направленные врагом в Кумул и Барколь, а также эскадрон, посланный к границам Монголии.
— Это новые данные. Видимо, они появились, когда мы вышли в путь, — ответил Ма Чжунин.
— Да, — подтвердил Пазыл. — Кроме того, стало известно, что особая бригада Доу Цзигана и дивизия генерала Лю Таоцзи держат путь сюда.
— Понятно. Шэн Шицай, став начальником главного штаба, активизирует деятельность! — Ма Чжунин задумался, потом со свойственной ему находчивостью предложил: — Если вы не против, Ходжа-ака, давайте, обойдя Кумул, ударим по частям Доу Цзигана и Лю Таоцзи.
Ходжанияз медлил с ответом. Он любил все делать основательно, постепенно, — как говорится, глотать, сначала хорошо прожевав, — поэтому он считал, что прежде следует овладеть горными районами, потом Кумулом и лишь затем идти на Урумчи. Сразу ему трудно было принять план обхода Кумула и внезапного удара по врагу.
— Пусть враг думает, — продолжал Ма Чжунин, — что мы наступаем на Кумул. Мы же возникнем у него на пути и неожиданным ударом легко добьемся победы.
— С этим трудно согласиться, — в нерешительности проговорил Ходжанияз.
— А как вы смотрите, Пазыл-сяньшэн?
— Кажется, верная мысль. Но двигаться нужно очень быстро и лишь через горы, иначе мы не перережем им путь.
— В бою быстрота всегда обеспечивает победу. А через горные перевалы проведете нас вы, — заключил Ма Чжунин.
Тщательно обсудив все, пришли к следующему решению: часть сил Ходжанияза и Ма Чжунина для отвода глаз пусть атакует Кумул и поднимет против врага местное население — дунган и уйгуров, а главные силы объединенных войск, совершив скрытный переход, ударят по бригаде Доу Цзигана и дивизии Лю Таоцзи, находящимся на марше. Ма Чжунин выделяет для отрядов Ходжанияза двести винтовок.
Увлекшись обсуждением конкретных военных вопросов, Ходжанияз и Ма Чжунин даже речи не завели о централизованном командовании отрядами и административном управлении в освобожденных районах, договорились лишь о совместных действиях и о ведении там дозорной службы — чтобы обеспечить прочный тыл восстания.
На этом первая беседа завершилась.
Назавтра после утренней молитвы Ходжанияз собрался в обратный путь. Ма Чжунин выстроил полк солдат и перед строем вручил Ходжаниязу свой личный маузер. Пазыл тоже получил маузер — от Ма Чина.