— Вы хорошо знаете эти места?
— Я бывала в Корнуолле и Торки, но в эту часть Девона приезжаю впервые.
Судья сказал:
— Я также не знаком с данными местами.
Такси отправилось в путь.
Шофер второй машины спросил:
— Может быть, вы хотите посидеть, пока ждете?
Вера решительно ответствовала:
— Нет, нет.
Капитан Ломбард улыбнулся и заметил:
— Солнечная стена кажется более привлекательной. Только, может быть, вы хотите зайти на станцию?
— Нет, что вы. Так приятно выбраться из душного поезда.
Он ответил:
— Да, путешествовать на поезде в такую погоду довольно утомительно.
Вера общепринятым тоном произнесла:
— Надеюсь, она продержится… я имею в виду погоду. Английское лето такое предательское.
Ломбард не слишком оригинально спросил:
— Вы хорошо знаете здешние места?
— Нет, никогда раньше здесь не бывала — и она быстро добавила, добросовестно решив разъяснить свое положение сразу: — Я даже не видела свою работодательницу.
— Свою работодательницу?
— Да, я — секретарь миссис Оуэн.
— О, понятно, — пусть практически незаметно, но его манеры изменились. Они стали чуть более уверенными, чуть более легкомысленными. Он заметил:
— Как странно.
Вера засмеялась.
— О нет, не думаю. Ее секретарь неожиданно заболела, и она протелеграфировала в агентство, прося подыскать за мену, и послали меня.
— Так вот в чем дело. И, предположим, место вам не понравится?
Вера вновь засмеялась.
— О, работа временная — только на время каникул. У меня постоянное место в школе для девочек. Но правде говоря, я ужасно волнуюсь при мысли, что увижу остров Ниггер. Про него столько писали в газетах. Он что, действительно такой обворожительный, а?
Ломабрд ответил:
— Не знаю. Я никогда его не видел.
— О, что вы говорите? Наверное, Оуэны жутко любят свой остров. Что они собой представляют? Расскажите мне.
Ломбард подумал: «Неловкая ситуация… должен я их знать или нет?» Он быстро ответил:
— По вашей руке ползает оса. Стойте спокойно. — Он сделал убедительный выпад. — Ну вот. Улетела.
— О, благодарю вас. В это лето столько ос.
— Да, наверное, во всем повинна жара. Вы не знаете, кого мы ждем?
— Не имею ни малейшего понятия.
До них донесся долгий, протяжный визг приближающегося поезда. Ломбард заметил:
— Сейчас прибудет состав.
На выходе с платформы появился высокий человек с воинской выправкой. У него были седые, коротко подстриженные волосы и аккуратные белые усы.
Его носильщик, слегка пошатываясь под тяжестью солидного кожаного чемодана, указал на Веру и Ломбарда.
Вера с компетентным видом выступила вперед и сказала:
— Я — секретарь миссис Оуэн. Вас ожидает машина, — она добавила: — Это — мистер Ломбард.
Выцветшие голубые глаза, проницательные, несмотря на возраст, окинули Ломбарда. Будь кто рядом, то смог бы прочесть в них оценку: «Красивый парень. Правда, в нем есть что-то не то…»
Все трое сели в ожидающее такси. Они проехали по сонным улочкам маленького Окбриджа и покрыли милю на главной Плимутской дороге. Потом машина погрузилась в лабиринт деревенских тропинок — крутых, зеленых и узких.
Генерал Макартур заметил:
— Я совсем не знаю эту часть Девона. Мое маленькое поместье в Восточном Девоне — прямо на границе с Дорсетом.
Вера отозвалась:
— Здесь по-настоящему прекрасно. Холмы и краснозем, и все такое зеленое и ароматное.
Филип Ломбард критически сказал:
— Правда, слишком неровно… Я люблю открытую местность. Когда можно видеть, что откуда грозит…
Генерал Макартур обратился к нему:
— Думаю, вы повидали мир?
Ломбард пренебрежительно пожал плечами.
— Побывал кое-где, сэр.
Про себя он подумал: «Сейчас он меня спросит, не был ли я на войне[12]. Эти стариканы всегда так делают».
Но генерал Макартур не упомянул войну.
Они подъехали к крутому холму и по зигзагообразной тропинке спустились к Стиклхэвену — то была просто горстка коттеджей, да на пляж были вытащены одна-две рыбачьи лодки.
Они впервые увидели остров Ниггер, освещенный садящимся солнцем и выступающий из моря к югу от берега.
Вера удивленно заметила:
— А он далеко.
В мыслях она рисовала его совсем другим — расположенным неподалеку от берега, увенчанным прекрасным белым домом. Но никакого дома видно не было — только вырисовывалась на фоне неба голая скала, немного похожая на голову гигантского негра.