Вселенная ведь бесконечна и равнодушна, а маленький человечек все же не оставляет попыток совершить подвиг, который позволит ему сравняться со звездами.
Но в мире, где когда-то жил-был великан, все мы навсегда останемся пигмеями.
Дьявол, которого вы не знали
1
Карлин Димплеби была в ванной, когда зазвонил звонок входной двери.
— Проклятье! — выругалась Карлин.
Она еще раз медленно повернулась под душем, запрокинув лицо навстречу струям воды, потом закрутила большие хромированные рукоятки кранов и вышла на белый нейлоновый ковер, занимавший всю площадь ванной и положенный ровно неделю назад. Слегка запотевшее зеркало, высотой в рост человека, отразило мягкие, округлые линии ее стройного молодого тела. Она вытерла полотенцем спину, пересекла ванную, набросила на себя банный халат и, босая, прошла через облицованный изразцами холл. Звонок зазвонил снова, и она открыла дверь.
Перед ней стоял высокий, стройный молодой человек, одетый в безупречно сшитый белый фланелевый костюм и голубую спортивную фланелевую куртку с отделкой и несколько захватанными манжетами. Молодой человек оторвал палец от кнопки звонка и улыбнулся ослепительно белозубой улыбкой.
— Я извиняюсь, мэм, — сказал он.
У него был настолько низкий и глубокий голос, что Карлин показалось, будто звук пронзил все ее тело до самых пяток.
— Я подумал, что, может быть, вы не слышали звонка…
Он замолк, покраснев от смущения.
— Почему же, — сказала Карлин. — Не волнуйтесь. Я имею в виду, что все в порядке.
— Я пришел снять показания электросчетчиков.
— Ей-богу, я даже не знаю, где они у нас.
Она сделала шаг назад и, поскольку он выжидал, сказала:
— Войдите. Они, кажется, на щитке в подвале.
Высокий молодой человек бочком протиснулся в комнату.
— Профессор Димплеби живет здесь? — с сомнением спросил он.
— Он еще на занятиях, но не ждите от него большой помощи. Джонни недостаточно разбирается в простых вещах, но он великолепно знает квантовую физику.
Карлин взглянула на его пустые руки.
— Может быть, мне лучше зайти попозже? — спросил он.
— Я заметила, — укоризненно сказала Карлин, — что у вас нет с собой никаких инструментов.
— О, вы опять вгоняете меня в краску. Ну, я думаю…
— У вас ложные претензии, — мягко сказала она. — Вот так-то! У такого приятного молодого человека, как вы, наверное, полно девушек.
— Ну, я…
— Садитесь, — приветливо сказала Карлин. — Хотите кофе?
— Спасибо… Я никогда… Я лучше пойду!
— Вы курите?
Она выдвинула ящик письменного стола.
Он поднял руки вверх и с испуганным выражением осмотрел себя. Карлин засмеялась.
— О, садитесь, пожалуйста, и все мне расскажите.
Молодой человек сглотнул.
— Вы не студент, мистер? — настойчиво спросила девушка.
— Нет, не совсем.
Он робко присел на край датского стула.
— Конечно, я учусь всегда…
— Я имею в виду, думали ли вы о том, чтобы стать учащимся? И есть ли у вас девушка, которую вы просили о свидании?
— Ну, не совсем так…
— Она, вероятно, подыскивает себе хорошую партию, а вы слишком робки, мистер…
— Ну, я полагаю, что мне лучше уйти, мэм. И в конце концов…
— Мы живем в эпоху сумасшедшей, развивающейся культуры. Она оказывает на людей ужасное влияние. И все это так ненужно. Я имею в виду, что может быть естественней…
— А когда должен прийти профессор Димплеби? — прервал ее молодой человек. Он покраснел от чистого белого воротника до корней волос.
— О, я боюсь разочаровать вас, — мягко произнесла она. — Я лучше пойду принесу вам кофе. Джонни может вернуться, когда угодно.
Кофеварка была включена и теперь пела свою песню. Карлин, подпевая ей с закрытым ртом, протерла две чашки, поставила их на маленький серебряный поднос вместе со сливочником и сахарницей. Когда она вошла, юноша поднялся.
— Садитесь, — она поставила поднос на кофейный столик высотой до ее колен. — Сливки и сахар? — спросила она, подавая ёму чашечку кофе.
— Да, и с земляникой, — промурлыкал юноша в ответ. — Или, быть может, с бутонами роз ярко-розового цвета?
— Они приятны на вид, не правда ли? — раздался у входа в холл громкий мужской голос.
Высокий мужчина с взъерошенными седыми волосами и румяным лицом снимал шарф.
— Джонни, ты уже дома!
Карлин улыбнулась мужу.
— Халат, Карлин, — сказал профессор. Он улыбнулся юноше извиняющейся улыбкой.
— Карлин выросла на Самоа. Ее родители — тамошние миссионеры, как вам, наверное, известно. Они никогда не придерживались мнения, что женские груди должны быть скрыты от мужчины.
Карлин застегнула платье-халат до самой шеи, сказав:
— Ей-богу, извините. Я предложила мистеру…
— Не стоит извиняться, — сказал юноша. Он поднялся и слегка кивнул хозяину. — Профессор Димплеби, мое имя — Люцифер.
Димплеби протянул руку.
— Люцифер, в самом деле? Все правильно. Оно означает «носитель света», или «светоносный». Не часто можно встретить такое имя. Чтобы щеголять пренебрежением к старым предрассудкам, требуется смелость и практическая сметка.
— Мистер Люцифер пришел проверить свет, — сказала Карлин.
— Не совсем так, — быстро сказал юноша. — В действительности, я пришел за вашей помощью, профессор.
— О, в самом деле?
Димплеби уселся, бросил кусок сахара в чашку Карлин и сделал шумный глоток.
— Ну, и чем я могу быть вам полезен?
— Прежде чем я изложу свое дело, мне хотелось бы быть уверенным, что вы меня поняли — я действительно тот самый Люцифер. Я говорю это к тому, чтобы потом ко мне не было претензий.
Он с тревогой взглянул на Карлин.
— Я уже говорил вам, что я не электрик, миссис…
— Зовите меня просто Карлин. Так лучше.
— Если вы говорите, что ваше имя Люцифер, почему я должен сомневаться в этом? — спросил профессор Димплеби.
— Но я тот самый Люцифер. Вызнаете — дьявол.
Димплеби поднял брови. Карлин издала подавленный звук восхищения.
— Конечно, более поздние времена отразили все виды негативных характеристик.
Люцифер заспешил.
— Но я вас уверяю, что большая часть того, что вы обо мне слышали, сильно преувеличена. То есть я не так плох, как обо мне говорят. Существуют различные виды зла. Есть реальное зло, и есть грех. Я ассоциируюсь с грехом.
— Это различие кажется мне очень тонким, почти неуловимым, мистер Люцифер.
— Это не так, профессор. Мы все инстинктивно чувствуем, что такое реальное зло. Грех же — зло только с точки зрения закона или обычая. Вещи, которые рассматриваются как предосудительные только потому, что они не укладываются в жесткие рамки правил. Подобно тому как отвергается курение сигарет, питье ликеров и посещение кино по воскресеньям или пользование губной помадой и ношение шелковых чулок, или употребление свинины, или что-нибудь иное в этом роде — в зависимости от того, какого набора правил вы придерживаетесь. Существует набор ритуальных добродетелей, таких как зажигание свеч и вращение молитвенных колес, перебирание четок или ношение старомодной одежды.
Димплеби откинулся назад и сцепил пальцы пирамидкой.
— Гм… Принимая во внимание настоящее зло…
— Убийство, изнасилование, лживость, плутовство, мошенничество, воровство, — перечислил Люцифер. — В то время как грех включает в себя элементы, которые могут быть восприняты как шутка.
— Давайте разберемся в этом. Я никогда не слышала никаких доводов в пользу шутки со стороны безгрешных людей, — задумчиво сказала Карлин.
— Так же как и со стороны духовных лиц со светлыми головами, способными воспринимать шутки, — добавил Димплеби.
— Я боюсь, что все это происходит из-за человеческой лености, — печально сказал Люцифер. — Кажется, им так намного легче и удобнее наблюдать за несколькими ритуальными запретами, чем заниматься нормальной деловой практикой.