Мне оставалось выполнить профессиональные обязанности. Я подавил желание бросить все и бежать и приступил к работе.
Лента была почти полностью прокручена, это означало, что миссия карга близилась к завершению. Что же, он все-таки отбыл, правда, не совсем в том направлении, как предполагалось. Я сунул катушку в нагрудный карман своей рубашки и обыскал карман робота — пусто. Затем раздел его и поискал заводской номер. Нашел на левой ступне.
Осмотр комнаты занял у меня двадцать минут. В одной из негоревших лампочек в светильнике я нашел аппарат для чтения мыслей, сфокусированный на кресло-качалку. Карг изрядно позаботился, чтобы как следует обработать меня, прежде чем убрать. Тщательно фиксируя взглядом каждую мелочь, я покрутился еще несколько минут, перепроверяя уже проверенное, но понял, что тяну время. Я уже сделал то, ради чего сюда пришел. Ход событий более или менее соответствовал плану, разработанному в Пекс-Центре: заманить карга в уединенное место и обезвредить. Этим операция завершалась. Пора возвращаться, готовить отчет и продолжать дело переустройства мира. Подойдя к роботу, я нажал кнопку саморазрушения, погасил свет и вышел из комнаты.
Когда я спустился на улицу, мимо, громыхая в ночной тишине, промчалась большая квадратная машина. Как ни странно — ни одного выстрела. Я расстроился. Но какого черта, дело сделано! Пребывание здесь было приятным, впрочем как и во всяком другом времени. Это задание ничем не отличалось от предыдущих. Я вспомнил о Лайзе, ожидающей моего возвращения в маленьком доме, который мы сняли шесть недель назад, после того как провели первые дни нашего медового месяца на Ниагаре. Пожалуй, она уже беспокоится, стараясь сохранить ужин горячим, и недоумевает, что могло меня задержать.
— Забудь, — сказал я сам себе. — Сделаешь, как всегда: сунешь голову под мыслефон — и все сотрется. Поноет на душе, но ты не будешь знать, почему. Такая уж профессия.
Я достал локатор, уточнил место и время нахождения и направился на восток, вниз по склону. Наша с каргом игра в кошки-мышки проходила на нескольких квадратных милях города Буффало, штат Нью-Йорк, в 1936 году по функциональному времени. По данным контроля передвижений я определил, что нахожусь примерно в полутора милях от точки подбора, где-то в получасе ходьбы. Я заставил себя ни о чем не думать и одолел расстояние за двадцать минут. Около небольшого сквера датчик показал, что я вошел в радиус действия поля для переброски на свою темпоральную станцию. Извилистая дорожка провела меня мимо скамьи к густым зарослям можжевельника. Я укрылся в самую гущу — просто на случай, если меня сопровождал чей-то взгляд, — и набрал код вызова, прижимая язык к фальшивому коренному зубу в нижней челюсти. Я почувствовал, что вхожу в поле подбора. Последовал беззвучный темпоральный взрыв, от энергии подпрыгнула под ногами земля…
Я, прищурившись, глядел на ослепительное солнце, заливавшее сиянием Берег Динозавров.
4
Берег Динозавров получил такое название потому, что, когда тут высадилась первая рекогносцировочная партия, по песчаному пляжу мирно семенил отряд маленьких рептилий. Это было шестьдесят лет назад, всего несколько месяцев спустя после решения осуществить проект Чистки Времени.
Логичная жизнь. Первая эра путешествий во времени весьма напоминала расцвет космической эпохи — главным образом хламом, который она оставила после себя. Что касается космических отбросов, то потребовалось с полдюжины катастроф, чтобы убедить власти в необходимости очистить окружающее Землю пространство от накопившихся останков использованной ракетной обшивки, негодных телеметрических устройств и бесхозных ретрансляционных спутников. По ходу дела обнаружилось поразительное количество всякой всячины, включая глыбы метеоритных осколков и железа, остатков явно земного, возможно, вулканического происхождения, мумифицированное тело одного из космонавтов, потерявшегося на космической прогулке, и энное количество предметов искусственного происхождения, над которыми власти того времени изрядно поломали голову и наконец определили как эквиваленты пустых бутылок из-под пива, выброшенных Пришельцами.
Это происходило задолго до Прорыва Времени.
Программа Чистки Времени была аналогом программы чистки космического пространства. Темпоральные экспериментаторы Древней Эры засорили временные пути всем, чем только могли: контейнерами наблюдательных станций, мертвыми телами, брошенными инструментами, оружием и всяким обмундированием, включая автоматическое приспособление для рытья шахт, установленное под антарктической ледяной шапкой, которое довело до головной боли не одного исследователя во времени Великого Таяния.
Последовавшие триста лет Нерушимого Мира положили этому конец, и, когда на заре Новой Эры вновь открыли темпоральную переброску, урок учли. Начиная со Второй Программы ввели жесткие правила, исключающие ошибки, допущенные пионерами Первой Программы. А это означало, что Вторая Программа привела к новым ошибкам. Появились карги.
Карги можно соотнести с человекоподобными роботами в пресловутом Договоре об Охране Транспортных Перевозок середины двадцатого столетия. Карги, безжизненные машины, засланные в прошлое из Третьей Эры в ходе Второй Программы Чистки Времени, предназначались для предотвращения темпоральных последствий Старой Эры, но также для устранения еще более катастрофических последствий Второй Программы.
Третья Эра признала абсурдность исправления человеческих деяний. Специальные машины жизненного баланса оказались способны действовать, не задевая хрупкую и плохо понимаемую согласованность жизнетворного равновесия и восстанавливая целостность Темпорального Ядра.
Во всяком случае, так считали. После Великого Крушения и последовавшего продолжительного упадка из руин восстал Пекс-Центр, ознаменовавший Четвертую Эру. Координаторы Центра поняли ненужность, неуклюжесть вторжений предшествующих эпох и прекрасно осознали, что любая попытка воздействовать на реальность вопреки темпоральной самоорганизации обречена на дальнейшее ослабление временной структуры.
Латая время, приходится пробивать дыры, а залатывая прорехи, подготавливать почву для новых, еще больших заплат. Процесс развивается в геометрической прогрессии и в скором времени становится неуправляемым.
Единственный выход для Пекс-Центра — это устранить исходные причины. Первые временные возмущения, внесенные путешественниками Старой Эры, являлись простыми и беспорядочными нарушениями в структуре времени. Позднее экспериментаторы действовали более осмотрительно, ввели правила, количество ограничений росло. Однако, когда вышло первое категорическое запрещение вмешательства во временную структуру, было уже слишком поздно. Пришлось убедиться в том, что забавные пикники в палеозое оплачиваются темпоральными дискретностями, оборванными энтропийными линиями и аномалиями. Разумеется, Пекс-Центр возник на традициях прошлого. Поэтому проводился тщательный расчет достаточного воздействия. Для решения задач потребовались соответствующим образом подготовленные кадры.
Моя работа оперативного агента Пекс-Центра как раз и состояла в том, чтобы аннулировать все вмешательства предшествующих программ: хорошие и плохие, конструктивные и ошибочные; дать возможность ранам времени зарубцеваться, дабы вновь налилось соками древо жизни.
Эта профессия стоила своих жертв. Во всяком случае, так утверждали инструкторы.
Я шел вдоль берега по мокрому песку, старательно обходя лужи, оставленные отливом.
Прозрачно-голубое море плейстоцена где-то за шестьдесят пять миллионов лет до нашей эры вольно простиралось до самого горизонта. Ни парусов, ни пивных банок. Длинные валы Восточного океана, которому в свое время суждено стать Атлантическим, обрушивались на белый песок с тем же самым привычным шумом, характерным для любой эпохи. Мерный звук успокаивал, шептал о том, как в сущности мало значили для Отца Океана все дела человечков, суетившихся на его берегах.
Станция располагалась в четверти мили, как раз за песчаной отмелью, уходящей в море. Она представляла собой невысокое светло-серое сооружение, прилепившееся на песке и окруженное зарослями древовидного папоротника и булавовидного мха — как в декоративных целях, так и с целью маскировки. Теоретически, если дикую жизнь привлечет или испугает элемент, чуждый естественной среде обитания, то в вероятностную матрицу могут войти не отмеченные У-линии и испортить темпоральную карту, на создание которой ушли тысячелетия кропотливого и мучительного труда.