Выбрать главу

Шли годы, мы взрослели, учились в институтах, встречались с Немым редко, в основном во время студенческих каникул. Вася постарел, совсем стал седым, сгорбленным, а его лицо превратилось в сплошные глубокие морщины, похожие на барханы в пустыне. Он по-прежнему рассказывал о пойманных щуках и карасях, показывая руками их величину, и всхрапывал.

Финал Немого таков: весной, в период половодья, он спас двух тонущих подростков, которые на самодельном плоту решили поплавать по реке. Вася простудился, и его старый, изношенный организм не справился с воспалением легких... Хоронили Немого под звуки траурного марша Шопена.

Духовой оркестр, состоящий из школьников второго поколения, созывал людей со всех улиц села скорбной музыкой для прощания с благородным человеком.

Глубина и величие человека измеряется добродетелью. Добродетельного Васю любили и до сих пор помнят. Память о Немом живет и дышит на устах многих, знавших его людей.

ДЕВЯНОСТО ПЕРВАЯ ВЕСНА

Тяжелые капли дождя настигли Анатолия Степановича Ситникова, когда он вытаскивал последнюю жердь из леса. Она оказалась самой длинной и неудобной. Он надсадно подтянул её к уже лежавшим кучкой, закинул комель, а затем вершинку, выровнял все жерди и стал раздеваться. Дождь не утихал, он, словно играючи хлестал старика с разных сторон: то зайдёт со спины, затем ударит в бок, то забежит спереди и обмоет, в который раз, потное лицо старика.

Старик неспешно снял видавшую виды старую рубаху и стал её выжимать. Дождь стал затихать, поредевшие, но ещё грозные облака плыли, нависали над лесом и скрывались за окоёмом, за видимой чертой леса и поляной, где призрачно угадывалась дорога, ведущая к деревне. Анатолий Степанович удобно расположился на жердях, расправил рубаху, чтобы быстрее высыхала, и предался размышлениям. Куда плывут эти облака? Наверное, вновь собьются в тучу, прольются дождём в другом месте, а потом земными токами дойдут до всех живших и живущих на планете Земля, соединяя их с небом. Солнце всё чаще выныривало из-за уже немногочисленных облаков, и старик решил проветрить штаны. Снимая их, он критически посмотрел на своё тело, отметив дряблость живота, худосочность рук и почти полное отсутствие мышц. Укатали годы Сивку-Бурку, как-никак девять лет осталось до сотни. «Посуде, с трещиной нет износу, – думал он, – да глядеть тошно»... Потянул свежий тёплый ветерок, и в ноздри его сразу проник запах разнотравья, лишённый изысканности. Мысли старика были рваные, не стреноженные и перескакивали с одной темы на другую, мешая сосредоточиться. Хорошо после дождя на исходе весны, когда нет мошки, ещё не встал на крыло комар, не появлялся гнус, который мешает жить скотине и людям... «Завтра попрошу у бригадира лошадь и привезу жерди в усадьбу», – думал он.

В такие минуты Анатолий Степанович часто возвращался во времена своей молодости. Он был участником необъявленной войны на Халхин-Голе, разгрома японцев на горе Баин-Цыган. Принимал участие в непопулярной советско-финской войне, предшествующей Великой Отечественной, которую прошёл от начала до конца. Анатолий Степанович чудом выжил, выйдя невредимым из ада Сталинградской, Курской битв. Дивизия, в которой он служил, участвовала во взятии Берлина. Мысли ветерана войны и труда плавно перетекали из прошлого в настоящее. Прошедший три войны и проработавший в колхозе около пятидесяти лет, пришёл к выводу, что сегодня в России жить небезопасно, каждый день ты словно идёшь по минному полю. Либералы-демократы совершили надругательство над русским народом. Они, бесы, попрали вес права, оскотинив миллионы людей своей бездуховной идеологией стяжательства. Деревня спивается и вымирает, молодёжь покидает её в поисках лучшей доли. Мы живём, – размышлял старик, – в провальное время, когда духовное попечительство над народом осуществляют подонки, не прошедшие духовное окормление, духовное воцерковление. Всё больше становится бесчестных людей. Они увлекают за собой людей посредственных, а честность замыкается в себе, ей не до крикливости... Сегодняшние либералы-демократы облучены западной цивилизацией и навязывают её современной молодежи...

Вереницы слепков с жизни своих трех сыновей и знакомых проносились в сознании старика. Год назад он съездил к младшему сыну в город и поразился его рассказу о жизни. Андрей, имея два высших образования, в течение двух лет не мог найти работу. Наконец, ему «повезло»: устроился на высокооплачиваемую работу столяром в мастерскую при похоронном бюро. Исповедь сына потрясла отца тем, что сотни людей, делающих гробы, не успевали выполнять заказы. Гробы в основном изготавливали для молодёжи. Число погибших от рук бандитов, спившихся, покончивших с собой, умерших от наркопередозировки с каждым месяцем возрастает. Под плитами на кладбищах лежит одна молодёжь. У среднего сына своя беда: жена своевольничает, изменяет, не может обуздать свои страсти, увеличивая свои пороки. Подчиняясь блуду, жена сына судит других, по степени изощрённости собственных чувств. И главное, что обескураживает сына – неспособность понять, осознать благородство и честность многих людей, для которых внутренняя нравственная природа, душевная чистота являются сутью жизни. Этого жена не может уразуметь, она жаждет исступленно острых ощущений. Вся остальная жизнь, вне страсти, для нее пресна, жена алчет только восторгов и медленно, и неотвратимо духовно опустошается, опускается, приближая себя к небытию. Анатолий Степанович, размышляя о собственной жизни, жизни детей, внуков и знакомых, все больше укреплялся в мысли, что сна– чала нужно посеять в душе человека добрые семена, а потом лелеять ростки, ввиду их хрупкости. Когда хлебороб трудится в поле, его душевная чистота, его помыслы о будущем хлебе пребывают в нём, вдали от окружающей нас суеты. Люди, по мнению Ситникова, в какое-то время ведут себя странно, двойственно, свиваясь в спираль, как время. И нужно помнить, что зыбкое, изменчивое, неоднородное, вечно изменяющееся социальное время не изменяет базовых ценностей, и, как говорят в народе: «без стыда рожу не износишь». Старик, пригревшись на солнце, медленно погружался в дрёму. Его мысли, стали растворяться, превращаясь в бесформенные очертания непонятной для него действительности...