Вспоминаются слова В. М. Шукшина о русских женщинах. «Редкого терпения люди!» – пишет о них Василий Макарович.
«Я не склонен ни к преувеличениям, ни к преуменьшениям национальных достоинств русского человека, но то, что видел, что привык видеть с малых лет, убеждает: вряд ли кто может вынести больше, чем русская женщина, и не приведи судьба никому на земле столько вынести. Не надо». Почему сегодня одинок Вадим Рощин? Почему в мирное время мы видим столько мерзости со стороны молодых женщин? Да, нынешняя неустроенность жизни в России толкает неокрепшие души на неблаговидные поступки и преступления, о чем свидетельствуют средства массовой информации, сообщая такие жизненные факты, от которых люди мучаются, не могут заснуть и задают себе и людям шукшинский вопрос: «Что с нами происходит?» Как сложится судьба только что появившегося на свет Вадима Рощина? Начало его пути, прямо скажем, трагическое: он лишился самого дорогого, нужного для него человека – матери. Почему-то вспомнился эпизод, связанный с Вадимом Петровичем Рощиным, когда он, измученный, надломленный жизнью, ищет в Екатеринославе Катю. Ал. Толстой прекрасно описал состояние духа Вадима Петровича Рощина, который был одинок среди великого множества людей, встретившихся на его пути. Отчаявшись от бесплодных поисков Кати, он взял за огромную цену номер в гостинице – темную щель, где помещалась только железная кровать с пролеженным матрацем. Стащил сапоги, лег и, молча, уткнув седую голову в руки, плакал без слез... Маленький Вадим Рощин тоже плачет без слез, он еще не может сам искать любимую женщину – маму, без которой он не может. Он плачет от немощи, и успокоить его может только добрая, нежная душа, имя которой – Мать. Сейчас Вадим Рощин находится в Доме ребенка. В этом доме живут около ста детей, таких же как Вадим, брошенных матерями. Я побывал в этом доме, беседовал с врачом Ириной Сергеевной. Она рассказала, что государство тратит немного средств на содержание и воспитание таких детей. Представьте себе, – говорила она, – на сто детей 25 человек обслуживающего персонала. Вынесла мне показать Вадима Рощина, он еще совсем маленький, по его тонким губам скользнуло что-то вроде улыбки, затем он вовсю разулыбался. Разными путями попадают брошенные дети в Дом ребенка. Детей оставляют в поездах, на вокзалах, выбрасывают на помойки, иные молодые мамы, под вымышленными фамилиями, сбегают из роддома при первой удобной возможности. Иные приносят детей прямо в Дом ребенка и оставляют их на лестнице. Вот в такое время мы сегодня живем: около трех миллионов детей – беспризорные.
Матери, бросившие своих детей, страдают эмоциональной глухотой, у них в детстве не развивали и не воспитывали чувства.
Ребенок научится чувствовать, понимать другого тогда, когда он сам способен пережить горе, утрату, радость. Воспитание чувств начинается в семье, и ребенок должен быть с раннего детства включен во все семейные дела.
Мы не можем сейчас сказать, какие пройдет университеты жизни Вадим Рощин, будут ли они хоть чем-то похожими на те, что прошел его тезка Вадим Петрович Рощин. Но одно их роднит: мать – Родина. Очень хочется надеяться, что Россия защитит своего сына от всех превратностей нелегкой (на начальном периоде жизни) судьбы.
ПРОЗРЕНИЕ
Дачник Андрей Васильевич просыпался рано, еще раньше вставала одинокая старушка, соседка тетя Даша.
Окна ее дома располагались напротив окон его избушки. Он замечал, что занавески уже раздвинуты, значит, там теплится жизнь, идет незаметная, сложившаяся десятилетиями работа, не нарушающая уклад и ритм повседневной жизни.
Андрея Васильевича нельзя назвать дачником в полном смысле этого слова, так как он жил в поселке на небольшой железнодорожной станции. Несколько лет назад он купил избу из-за огорода и близости к лесу. Сам он, в шутку, называл себя маргинальным сельским тружеником, т. е. временным, сезонным – с мая по октябрь.
Тетю Дашу изредка навещали внуки, их трое, дети единственного, горемычного сына Николая, который недавно умер от туберкулеза в тюрьме. Догляд за тетей Дашей, как престарелой пенсионеркой, осуществляла женщина из «Милосердия». Дело в том, что тетя Даша в последние пять лет обезножила. Она с трудом передвигалась по дому. Сил хватало на то, чтобы выйти на огород и за ограду, посидеть на лавочке, пообщаться с людьми, спешащими по своим делам. День, о котором идет речь, начался для Андрея Васильевича как обычно: он по привычке глянул на окна тети Даши и удивился: шторки на окнах не были раздвинуты. Мало ли что, подумал он: проспала. И начал готовить завтрак. Однако какое-то тревожное чувство не покидало его. Он решил подождать до восьми утра, а затем постучать в окно.