ДИАЛОГ У МУСОРНОГО КОНТЕЙНЕРА
Только что забрезжил рассвет. Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта, освящая значительные пространства. Солнце растопило туман над озером, и оно, словно помытое невидимой рукой, блестело своей первозданностью. Виктор Гаврилович любил это время, когда ещё не проснулись отдыхающие санатория, и он мог смотреть на розовые редкие облака, отраженные в синей воде, думать.
На водной глади озера, далеко от берега, одиноко качалась в волнах чайка. Иногда она исчезала, растворяясь в прозрачной ряби, а всплески воды словно увеличивали количество чаек. Но она была одна. Виктор Гаврилович почему-то сравнил себя с чайкой, соотнеся её со своей одинокой жизнью. Одинокая чайка в этой вечно кипящей мощи огромного озера и он среди богатой, праздной публики, убирающий каждодневно за ними, очищая контейнера от мусора бытовых отходов. Виктор Гаврилович стеснялся очищать мусорные ящики в присутствии отдыхающих и часто задавался вопросом, а что отличает меня от них, может, я духовно богаче их, сказано же в Евангелии о людях так: «Человек, ты думаешь, что ты богат и силён? На самом деле ты нищ и гол, и слеп и наг». Правильно сказано. Нечестные люди отвернулись от Бога, и он в определённый период отвернётся от них. Девальвация совести человека связана с нечестной, наглой устремлённостью к стяжательству и накопительству.
Культ наживы ведёт людей к бездуховному преуспеянию, к ущербности существования и не совместим с нравственностью и добродетелями. Размышляя о превратностях судеб людей, старик медленно шел вдоль побережья озера к ближнему контейнеру. В его обязанности входило собрать выброшенный мусор в большие целлофановые мешки, связать их, т. е. приготовить для машины – «мусорки» как её тут называют, а куда везут мусор, уже не его дело.
Неожиданно его внимание привлёк мужчина, копавшийся в мусорном ящике. – Наверное, какой-то бомж не иначе. Не конкурент он мне, я же не волк и даже не собака, не ставлю метки, не пытаюсь застолбить территорию. Мужчина увлеченно разгребал палкой мусор и не услышал подошедшего.
Виктор Гаврилович, чтобы привлечь к себе внимание, кашлянул, мужчина резко повернулся и долго, внимательно смотрел на мусоросборщика, наконец, произнёс:
-Виктор Гаврилович, Вы что ли, как здесь оказались?
-Хочу этот же вопрос адресовать Вам, Степан Федорович? Долго рассказывать, бомжую я, Виктор Гаврилович.
-Вы бомжуете, доктор наук, известный профессор, как докатились до такого социального положения?
-Похоже, и Вы, Виктор Гаврилович, не преуспели за период перестройки. Вы ведь, помнится, даже членом корреспондентом были какой-то ведомственной академии. Вот именно, ведомственной – молвил Виктор Гаврилович, а не РАН. Таких как я сегодня десятки тысяч, многие купили эти звания за деньги, не защитив даже кандидатских диссертаций. Сегодня всё продается и покупается; имей деньги и становись действительным членом, т. е. академиком какой-либо академии наук, которые появились в великом множестве. А потом удивляемся некомпетентности чиновников, которые, будучи профессионально неподготовлены, делают драмы и трагедии людям. Мы с Вами получили прекрасное советское образование, работали в научно-исследовательском институте, научные разработки и идеи высоко котировались во всём мире. И что? Институт развалили, а нас – сотрудников вышвырнули на обочину жизни. Наша мизерная пенсия, на которую прожить невозможно, продолжал Степан Федорович, – унижение. После сокращения и ухода на пенсию, мы все по вине правительства лишились денежных накоплений, я пытался заниматься переводами технической литературы, но и там меня сократили, взяли молодых. Оказался невостребован. Какое-то время работал сторожем в детском садике, но и оттуда выгнали, сделал серьезное замечание заведующей, она и турнула меня. Так я докатился до собирателя бутылок, кормить же мне надо дочь – она инвалид, получает, сами знаете, какое помоществование со стороны государства. Вот такие дела, Виктор Гаврилович, а как Вы здесь оказались?