«Весна пришла. Грачи», как раз отражает визуальное восприятие живописца. Не представляю эту картину без грачей.
Когда мы смотрим на пейзаж, и если там нет ни одного живого существа, мы, какое бы не получили удовольствие, глядя на него, все же испытываем некоторую неудовлетворенность и как бы смутное желание найти что-то недостающее. Вот это недостающее и есть грачи. Нас зрителей больше утешает и радует в картинах какое-нибудь живое существо. В картине «Лесная дорога. Сороки» Павлов рисует двух сорок, сидящих на земле, третья сидит на прясле. В картине «Снегири» на фоне зимнего леса, на снегу сидят снегири, оттеняя цветовую гамму, зависящую от характера идеи. В данных картинах Павлова нарушается пустынность ландшафта, а птицы оживляют его вид. Картины Павлова бодрят, пробуждают к размышлениям, заставляют всколыхнуться чувствам. В картине «Весенние просторы» красота красок связана с таянием снега, на зрителя она действует приятно и успокоительно, вызывает чувство признательности автору, побуждает к великодушию. В картинах «Моя Родина», «Лунное безмолвие» нет живых существ, но они возбуждают восхищение, и это восхищение есть чувство возвышенного. Гомеопаты считают, что травы полезны той местности, где проживают люди, так и художник обладает возвышенностью, в описании природы, где он постоянно проживает. Чувствование природы художник выражает в цвете. В цвете заключена красота пейзажа. Зелень полей, лесов весной, летом, зимние Сибирские просторы по-настоящему прекрасны. Красота цвета является показателем чего-то ценного или совершенного. Благодаря цвету, природа в произведениях Павлова предстает в пространственных измерениях, обретает волшебную глубину и бездну очарования. Воспринимать природу дано нам всем, но не всем отмерено с равной щедростью и благосклонностью. Соответственно не каждый художник способен средствами живописи увидеть все ее совершенство и донести до зрителя. У Павлова тонкий вкус, светлое воображение, неувядающая свежесть восприятия, любовь к Родине и природе, очарование, живущее в душе.
Много лет знаю А. Павлова, он как творец совершенствует свое мастерство и не дает ценителям его творчества повода для разочарования, а это основа того, что художник не знает предела своих возможностей.
С ЛЮБОВЬЮ К СИБИРИ
Жизнь и художническая карьера тюменского скульптора Николая Васильевича Распопова, как и у многих его современников по возрасту и творчеству, была неровной и многотрудной. Представляю человека среднего возраста, который, прочитав эти строки и отложив очки в сторону, подумал: «Опять речь идет о культуре и о том, как сложно было пробиться и завоевать себе имя в сфере искусства. Не об искусстве надо сегодня думать, а о хлебе насущном, о преступности, поразившей наше общество, о том, что развалили, разграбили Россию, и о том, что с нами будет в ближайшие 5–10 лет». Соглашаясь с такими мыслями предполагаемого читателя (сам часто думаю об этом), тем не менее, убежден: не вся жизнь человека проходит через желудок – есть иные ценности, и возрождение России нужно сегодня начинать с духовности и нравственности. Уверен в том, что люди, которые расшатывают и разрушают государство, чаще всего и гибнут первыми при его крушении. Сейчас не о них речь, а об одном из тех, кто созидает, кто творит красоту, а значит, духовность и нравственность.
Н. Распопов родился в деревне Якимовке Тобольского района Тюменской области и рано прикипел к крестьянскому труду, а к тринадцати годам стал кормильцем семьи. Детство и мужание его приходятся на военные и послевоенные годы. Руки будущего скульптора умели многое: управляться в кузнице, где работал до войны отец, косить, пахать, сеять, срубить избу.
В детстве, рассказывал Николай Васильевич, в часы досуга любил рисовать, «поиграть» топором и «сварганить» что-нибудь из дерева, но учиться не представлялось возможным. Судьбе было угодно, чтобы Распопов закончил Тобольский рыбопромышленный техникум, после работал, служил в армии, но мечта о том, что придет время, когда он полностью посвятит себя любимому делу – искусству, жила. Такое время пришло. С 1955 года он начал работать в оформительской мастерской Худфонда Тобольска, затем в городе Тюмени.