Славянофилы ориентировали народ России на духовные ценности, сложившиеся на протяжении почти тысячелетней истории, на духовную автономию России от Запада. Они считали: сначала храм, а затем хлеб. В храме ищут духовную основу бытия, а не материально-физическую. Славянофил-почвенник Ф.М. Достоевский высказал очень точную мысль: «У нас, у русских, есть, конечно, две страшные силы, стоящие всех остальных во всем мире,– это всецелость и духовная неразделенность миллионов народа нашего и теснейшее единение его с монархом».
В то же время Ф. Достоевский признавал позитивное духовное влияние Европы на Россию в Средние века. России нечего взять сегодня у Европы в духовном плане. Эта проблема на новом витке исторического развития вновь очень остро встала перед Россией. Россия снова перед выбором. Раздробленная, униженная, обобранная Западом, она ждет своего Спасителя.
В свое время идеологи марксизма-ленинизма, внедряя в сознание людей атеизм, искренне были уверены, что спасают Россию. Воспитывая целые поколения воинствующих атеистов, государство умножало армию разрушителей, так как безверие ничего не созидает, а отсутствие веры приводит к социальным порокам и катаклизмам как отдельного человека, так и общество в целом. Вера – благородная обязанность души трудиться.
Сейчас, обращаясь к нашему духовному наследию, к русской религиозной философской мысли, мы пытаемся обрести крылья, чтобы подняться на духовную высоту, на которой стояла Россия в конце XIX – начале XX веков.
Подводя итоги полемики между славянофилами и западниками, мы вынуждены констатировать, что два мощных идеологических, философских направления в общественной жизни, в русской философии сыграли огромную роль в духовном развитии России. Эти два направления имеют место и сегодня в общественной жизни. Западники и славянофилы глубоко любили свою Родину и были озабочены поисками лучшей доли для нее, для ее будущего. Об этом очень хорошо сказал П.Я. Чаадаев: «Если мы и не всегда были одного мнения о некоторых вещах, мы, может быть, со временем увидим, что разница в наших взглядах была не так глубока, как мы думали. Я люблю свою страну по-своему, вот и все, и прослыть за ненавистника России мне тяжелее, нежели я могу возразить... Ничто не мешает мне более отдаться тому врожденному чувству любви к Родине, которое я слишком долго сдерживал в своей груди».
Славянофилы более четко восприняли идеи своих предшественников, начиная с первого митрополита Киевского Иллариона, и главную цель истории видят в воссоздании братского единства человечества на основе Православия.
ДУХОВНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ Л.ТОЛСТОГО
... Я перед мощию стихийной
В священном трепете стою.
Сущность общественно-педагогических взглядов Толстого связаны с поиском смысла жизни, с разработкой «истинной религии», педагогики, всеобщей любви, добра, ненасилия. В философско-публицистических, педагогических произведениях Толстой пытается создать «новое религиозное сознание», свою веру. В 19 лет будущий великий писатель-мыслитель в дневнике записывает: цель философии заключается в формировании вектора жизненного пути на многие годы. Толстой ставит перед собой вопросы, касающиеся его отношения с природой и общественной средой, размышляет о единстве божественного и человеческого в каждом индивидууме. Позднее он разовьет эти идеи в своих статьях, таких как: «Исповедь», «В чем моя вера», «Царство Божие – внутри нас», «О жизни», «Путь жизни» и др. В романе «Война и мир» четко формулирует свое понимание жизни: «Есть две стороны жизни в каждом человеке. Жизнь личная, которая тем более свободнее, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, ролевая, где человек неизбежно выполняет предписанные ему законы. Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательно орудием для достижения исторических и общечеловеческих целей». Подобный взгляд на жизнь человека в чем-то совпадает у Толстого с его любимыми философами: Руссо, Шопенгауэра, Канта. Влияние Руссо было едва ли не самым главным, еще в 16 лет он носил на себе медальон с портретом французского материалиста просветителя XVIII века. Изучение различных философских учений многих стран мира привели Толстого к мысли, что человек является частицей мира, рода, общественного целого. Мир он рассматривает как гармоническую ценность, единое – это Бог. Образ Христа для Толстого есть образ не бессмертного Богочеловека, а смертного человека с божественными свойствами. Изучая философские течения о морали как особом духовном мире, руководствующегося долгом человека. Толстой подверг критике все разновидности гедонизма и утилитаризма в этике, призвал осуществить переход от морали эгоизма к морали добра или блага для всех. Чтобы осуществить этот духовный переворот в душах людей. Толстой задался целью теоретически и практически подготовить будущие поколения в своей вере, посредством духовного и педагогического просветительства. Рассматривая человека в двух ипостасях: духовный (свободный) и материальный (зависимый), Толстой, охваченный жаждою служения трудовому народу, создает цикл гениальных произведений, выразившихся в чудной своей простоте великой истины любви, доступной для всякой, только что распустившейся, как и для самой темной и невежественной души в мире. Эти художественные публицистические, педагогические произведения издавались, переиздавались и читались людьми не только России, но и многих стран мира. Размышляя о сложности характера, психики людей, детей Толстой специально ездил за границу для изучения школьного дела. Он с небольшими паузами, связанных с написанием романов, возвращался к педагогической деятельности. В половине 70-х годов XIX века Толстой учительствует в устроенной им у себя в доме школе (Ясной Поляне) для крестьянских детей, составляет чудную азбуку с книгами для первого чтения, горячо борется за свои методы обучения с царящими в передовой тогдашней педагогике системами и печатает в журнале «Отечественные записки» прекрасную статью « О народном образовании». Эта статья вызвала бурю негодования и восторга как и все его статьи, написанные о проблемах воспитания и образования. После написания романа «Анна Каренина» и его духовных кризисов, продолжавшихся несколько лет, он вновь обращается к проблемам образования и воспитания детей. Духовный кризис мыслителя позволил всю силу гения направить на решение основных проблем человеческого бытия, а затем на распространение учения о смысле жизни и о перевосоздании всей жизни человечества на основах его педагогики, учения о божественности человеческого духа и о братстве всех людей и народов мира. «Оглянувшись на людей, на все человечество, я увидел, что люди живут и утверждают, что знают смысл жизни. На себя оглянулся: я жил, пока знал смысл жизни. Как другим людям, так и мне смысл жизни и возможность жизни давала вера. В одной вере можно найти смысл и возможность жизни. Без веры жить нельзя».[1] Размышляя о вере, Боге и Спасении, Толстой пытается детям по новому раскрыть содержание таких категорий христианства, как «Вечная жизнь», «Царство Небесное», «Загробное существование», «Толстовская эсхатология», в отличии от традиционной «апокалипсической» эсхатологии утверждает, что Воскресенье и Суд не предстоят в будущем, а совершается в каждом верующем сейчас, в настоящем: принимающие Христа становятся причастными к Спасению и вечной жизни, а отвергающие Его остаются частью враждебного Богу мира. Кто исполняет заповеди Христа «переносится в Сына человеческого», становится вечным, бессмертным, не подлежащим смерти.
1
Толстой Л. «Педагогические сочинения». Изд-во Министерство просвещения РСФСР Москва – 1984, стр. 407.