— Есть!
С крана, из стеклянной будки машиниста, кто-то махал Вовке рукой.
— Дядя Фёдор! — крикнул Вовка. — Скорее! Пароход идёт!
Из будки вылез человек в матросской куртке, сел в маленькую лодочку-ялик и погрёб к берегу.
Это был Фёдор.
На причале было немного народу. Люди рассыпались кучками, и от этого громадный причал казался совсем пустынным.
— И верно, идёт! — сказал Фёдор.
У поворотного мыса, теряясь на фоне коричневой сопки, дрожала чёрная точка. Над ней голубел еле видный дымок.
Время шло. Точка росла и превратилась в большой чёрно-белый пароход. Он обогнул входной мол и вошёл в гавань.
По причалу, у чугунных тумб, вбитых в землю, забегали матросы.
Пароход приближался. Вот уже его борт навис над берегом.
— Подать носовой!.. Подать кормовой!.. — раздалось на пароходе.
Две верёвки, извиваясь как змеи, взлетели над палубой, долетели до причала и упали рядом с чугунными тумбами. Матросы подхватили их и начали тянуть. За каждой с парохода на берег пополз толстый стальной канат с петлей на конце.
Матросы накинули петли на тумбы. Пароход привалился к причалу — охнуло, заскрежетало железо — и замер.
В длинной веренице пассажиров на сходне показалась знакомая серая куртка.
— Стёпа! — закричал Вовка.
Степан медленно сошёл на причал.
— Так вот ты какой! — сказала, подходя к нему, мама. — Молодец, сам доехал.
Степан стоял, опустив голову.
— Не голодал? — спросил Фёдор.
— Нет.
— Ну, пойдём.
— Прямо к нам, — сказала мама.
— Мы у знакомого остановились, — сказал Вовка. — Он военный моряк. У него катера и штаб.
Степан поднял свой фанерный чемодан, и они пошли к выходу из порта.
— Знаешь, — говорил на ходу Вовка, — тут жить ничего, можно! Видишь дым? Это вулкан!
— Ага.
— У нас свой ёж есть. Под домом. Тут ежи не водятся, а мы привезли.
— Ага.
Прошли ворота порта.
— Мальчики, не торопитесь! — сказала мама. — Вон на горе ваша школа. Я тебя, Степан, уже записала в неё.
— Неужели ты не хочешь учиться? — шёпотом спросил Вовка. — А я так хочу, так хочу!
— Ну и ладно.
— Чудак, теперь тебя никто ругать не будет.
По обе стороны мощённой красным обкатанным камнем улицы тянулись канавы. На дне их лежали чёрные плети труб.
— Здесь будет большой портовый город, — сказала мама. — Будут кинотеатры, магазины. Пойдёт троллейбус… Тут всё только начинается. Вот в этом доме нам обещают комнату. Это будет наш дом… Володя, куда ты помчался?
Вовка летел впереди всех.
Тучи, которыми с утра было затянуто небо, разошлись. В облачном разрыве показалось оранжевое солнце.
Прямо перед Вовкой поднимался из земли новый трёхэтажный дом. Окна его были ещё забрызганы извёсткой. Между белыми мазками пылали зелёные и синие блики.
— Вова, осторожно, свалишься в канаву. Володя, подожди!
Но Вовка мчался по улице. Он бежал, размахивая руками. Дорога ложилась ему под ноги, и каждый камень освещало яркое, рыжее, его, Вовкино, солнце.
САМЫЙ ЛУЧШИЙ ПАРОХОД
Рассказы
Живые домики
Я плавал у скалы, над неровным каменистым дном и искал морских ежей. Слабое течение покачивало внизу редкие веточки водорослей.
— У скалы их навалом! — уверяли меня матросы. — Мы видели. Сидят — здоровые, иголки, как гвозди. Вот такие!
Но ежей не было. Я проплыл в одну сторону — нет. В другую — не видно.
Вот тогда-то и привлёк моё внимание домик. Маленький домик на дне — две щепки шалашиком.
Домик… полз. Он полз очень медленно и очень спокойно — видно, хозяин его не торопился. Я подплыл к домику и тронул пальцем одну щепку. Щепка задрожала. Я отвёл её в сторону — из-под неё торчал пучок фиолетовых игл.
Еж! Ну конечно ёж!
Я отбросил в сторону щепки. Еж замер, тёмные иглы встопорщились. Поняв, что я больше его не трону, ёж успокоился, опустил иглы и быстро-быстро двинулся в путь.
Он начал что-то искать на дне.
Неподалёку лежала крышка от консервной банки. Еж примостился рядом и выпустил из-под игл несколько чёрных ниточек — ножек. На конце каждой — присосочек. Ножки потянулись к крышке. Вот первая дотянулась и замерла — присосалась… За ней вторая… третья…
Еж что-то задумал!
Я смотрел во все глаза. Ножки поднатужились и подняли крышку. Они изгибались, шевелились, передавали тяжёлый груз одна другой. Крышка ползла вверх по иглам. Она доползла до самой ежиной макушки и остановилась. Получился щит.