— Знаешь где? В роще, где был большой дуб. На прошлой неделе его выкорчевали и увезли. Там теперь большая яма, куда больше этой, и земля свежая, — никто не догадается.
— Подходяще, — отозвался Юрталан и словно бы приободрился. Они нашли, где похоронить мальчика, а это была не малая забота.
Немного погодя они опять двинулись прямо по полю, и шаги их были теперь тверже, взгляд увереннее…
«Скорей бы все кончить!» — думали оба.
Труп был тщательно спрятан в шелестящей кукурузе, Так тщательно, что Юрталан блуждал довольно долго, пока его нашел. Стащив торбу с головы убитого и осветив спичкой его желтое застывшее лицо, он весь содрогнулся от тревожного любопытства: кто этот мальчик?
Стойко внимательно пригляделся, потом дунул на догоревшую спичку и выпрямился, сам бледный как мертвец.
— Это сынишка Гочо Астарова, Томик, — сказал он тихо и скорбно.
— Гочо Астарова! — раздельно промолвил отец, сокрушенно качая головой. — Подумать только…
С Гочо Астаровым они были дальние родственники. Но родству по женской линии в деревне придавали мало значения, и никакой близости между ними не было.
Стойко завернул труп в ямурлук, взвалил себе на спину и, согнувшись, пошел к роще. За ним, как тень, плелся Юрталан.
— Господи! — беззвучно стонал он. — Что свалилось на мою голову.
Окруженная молодыми дубками и густым кустарником поляна, посреди которой остановился, обливаясь потом, Стойко, была в глубине рощи. Вблизи пролегала дорога, но ночью по ней никто не ходил. Она была очень крута, размыта ливнями и усеяна крупными валунами. В течение трех-четырех лет, когда здесь начали вырубать лес, по этой крутизне и ухабам спускались груженные хворостом расхлябанные телеги. Несколько дней — это были обычно лучшие дни поздней осени — здесь стоял гул от стука топоров, песен и споров. А затем опять все затихало — так вот глухо было и теперь. Но Юрталан был настороже. Вдруг дьявол принесет незваного гостя. Что они ему скажут?.. Юрталан вздрогнул.
«Я ему навру! — быстро решил он. — Скажу, что мы клад ищем».
И все же необъяснимый страх не покидал его. Глаза его блуждали, зубы стучали как в лихорадке.
— Стойко!
— Что?
— Брось кирку! — приказал он. — Заступом копай.
— Почему?
— Потому что аж на дальней дороге слышно. Не понимаешь?
— Заступом долго.
— Успеем.
— Провозимся здесь до рассвета, — сердито пробормотал Стойко и бросил кирку.
Юрталан сел в стороне и закурил. Его одолевала слабость, ноги подкашивались, руки дрожали. Ему хотелось растянуться на голой земле и уснуть. Как хорошо сейчас дома! Не встреться ему этот проклятый мальчишка, был бы он сейчас в постели и спокойно ждал бы рассвета. А теперь? Что ждет его завтра? Нападут ли на его след? Или ему удастся спастись, избежать суда, штрафа, тюрьмы?
Раздумывая о том, что ему предстоит еще вытерпеть, Юрталан ужом сполз в яму, прильнул к уху Стойко и прошептал сдавленным от волнения голосом:
— Мы клад ищем, запомни!
Выбравшись назад, он схватил труп и оттащил его в кустарник. Сердце у него бешено билось, жгучими иглами кололо под ложечкой.
— Что такое? — испугался Стойко.
— Показалось… кто-то идет!
— Где?
— Вот там… зашуршало…
Стойко впился взглядом в темные кусты, которые казались теперь таинственными и зловещими. Не наблюдает ли кто-нибудь оттуда за ними? Там и впрямь что-то зашуршало.
— Подожди, я посмотрю! — Стойко поднял заступ и стал подбираться к кустам. Вскоре он вернулся успокоенный, сдержанно улыбаясь.
— Черепаха, — сказал он.
— Ух, провалиться бы ей, как она меня напугала! — с досадой махнул рукой Юрталан и сел снова.
Из-за тонких ветвей выплыла луна, и все преобразилось: в лесу стало тихо и таинственно, деревья отбросили темные полотнища густых теней. Под легким ветерком затрепетали листья и травы, словно это было не просто дуновение, а волшебное пробуждение природы. Небо побледнело, мерцающие звезды отступили в его бескрайнюю глубину.
— Может, хватит? — выпрямился Стойко, вытирая рукавом красное, потное лицо.
— Глубоко?
— Да по пояс.
— Хватит.
Юрталан никогда не забудет этих последних минут.
Он подтащил трупик, осторожно спустился в яму, потом поднял его и развернул. И когда собрался опустить в свежую могилу, мешок с головы мертвеца каким-то образом сполз, и пожелтелое личико, маленькое и заострившееся, блеснуло при мягком свете луны. Луч упал на зрачок полураскрытого глаза, и Юрталану показалось, что покойник подмигнул ему. Он опустил труп, бросил на него мешок и свалился в бесчувственном оцепенении.