Измученный страхами и мыслями, Юрталан так и не сомкнул глаз. Только на закате они тронулись домой, — он хотел въехать в село затемно, потому что ему казалось, что люди уже знают о пропаже мальчика, и если он вернется засветло, все, кому он попадется на глаза, бог знает что о нем подумают…
Подъехав ближе к селу, Юрталан оставил на возу одного Стойко, а сам пошел домой садами.
— Меня не спрашивали? — едва ступив в кухню, шепотом спросил он жену, пожелтев как стерня.
— Кто тебя будет спрашивать?
— Мало ли кто! — пробормотал он себе под нос, разозленный ее бестолковостью.
— Никто не спрашивал, — повторила жена, повернувшись к нему. — Да и зачем — ты ведь ни с кем не уговаривался.
— Эх ты, гусыня! — свирепо бросил он жене и отошел, но не стерпел и опять спросил: — А о том… не слыхала?
— Нет, ничего не слыхала… Я и не выходила никуда.
Юрталан поглядел на нее с сожалением и злостью и, тяжело вздохнув, зашагал к воротам.
— Господи, боже мой, — взмолился он, беспомощный и подавленный, — помоги мне и на этот раз!..
А в селе уже заговорили о пропавшем мальчике. Прождав его до полуночи, родители всполошились и стали бегать по соседним домам. Будили мальчишек, его товарищей, расспрашивали со страхом и надеждой, не знают ли они, где Томик. Заспанные ребятишки отрицательно мотали головенками и опять роняли их на подушку.
Некоторые до полудня были с ним вместе — пасли скотину у Калинтановой мельницы, но потом Томик ушел со своей коровой к роще. Сказал им, что погонит ее на их кукурузное поле, — там, мол, и она подкормится, и он испечет себе початок. Гочо кинулся к роще. Он бежал, задыхаясь от волнения, и про себя грозился выпороть сына, как только его найдет. На вспаханном соседском участке он увидел привязанную корову. Она спокойно лежала и кротко пережевывала жвачку. Перед ней валялись объеденные и ослюнявленные кукурузные стебли. Видно было, что они срезаны недавно.
«Может, уснул где-нибудь?» — подумал озабоченный отец.
И он стал обходить соседние поля, заглядывая под каждое дерево, всматриваясь в каждый куст, вздрагивая перед каждой кучей земли. Обошел и верхний край рощи, время от времени звал сына и долго прислушивался, охваченный тяжелыми мыслями и мрачными предчувствиями, вернулся к корове, отвязал ее и медленно погнал к селу.
Некоторые из соседей успокаивали его, уверяя, что мальчик просто убежал куда-нибудь и, когда как следует проголодается, вернется домой.
— Только бы вернулся! Увидите, что я с ним сделаю! — грозился Гочо.
— Да не говори ты так! — упрекала его жена, растрепанная и бледная, измученная бессонницей и горем.
— А ты сама его не бранила? — спросила ее соседка.
— Нет, сестричка, нет, не бранила! — оправдывалась она. — Позавчера он принес полторбы груш, чужих груш, у нас таких нет; ну, я отругала его маленько, другой раз, говорю, не смей приносить мне таких подарков, и высыпала груши поросенку, вот и все.
— Что-то здесь нечисто, узнать бы только, в чем дело, — сердился Гочо.
— Может, в колодец свалился! — высказала догадку мать, и ноги у нее подкосились.
— Ты придумаешь! — выбранил ее Гочо. — В колодец! Чепуху мелешь.
В уме у него промелькнули все колодцы на окрестных полях, и холодный пот выступил на лбу.
До середины следующего дня он обходил эти колодцы, спускался по камням до самой воды, всматривался, проверял палкой дно и, ничего не обнаружив, вылезал, чуточку обнадеженный.
Но мальчик не вернулся и к следующей ночи, никто не принес о нем никакой вести. На третий день Гочо поднял своих братьев, позвал шурина, и вместе, рассеявшись по полю, они начали обыскивать все подряд: мельницы, сторожки, шалаши, овчарни — нигде мальчика не нашли, никто ничего о нем не знал. Отправились по соседним селам.
— Не встречали мальчика десяти лет, русого, в рубашонке, босого, в полинялых штанишках, с пестрой торбой? — спрашивали они прохожих.
Люди удивленно смотрели на них, пожимая плечами, и шли дальше.
Наконец обратились в общину. Поисками мальчика занялись полевые и лесные сторожа. Обошли всю окрестность, исходили вдоль и поперек рощу, раздвигая каждый куст, еще раз проверили все колодцы, облазили все омуты в реке и вернулись ни с чем, растерянно разводя руками: не превратился же этот мальчик в оборотня, не провалился же он сквозь землю!
Сообщили в околийское управление. Зазвонили телефоны, заработал телеграф, описали приметы пропавшего, распорядились, где бы его ни нашли, немедленно доставить родителям.