У Юрталана работы было еще на неделю, но теперь с ней он мог справиться сам с помощью нескольких подручных. Жена, Стойко и Алекси повезут дар, а батрак будет пахать.
— Ты, жена, со Стойко и Алекси поезжайте в Бачковский монастырь! — сухо и строго распорядился Юрталан.
— Некогда, Тошо! — вздохнула та в ответ. — Хлебы вот надо месить, одеяла стирать.
— Хлебы испечешь сегодня ночью, а с одеялами успеется. С утра пораньше выезжайте.
В таких случаях Юрталаниха терялась и не знала, на что браться. Она сновала по дому, по двору и гумну, хватала не то, что нужно, клала вещи не на свое место а не переставая бормотала себе что-то под нос.
— О боже, боже! — сетовала она. — Одна в этаком хозяйстве, света белого не вижу…
Она сказала Стойко, чтобы он собирался и помог ей истопить печь, так как завтра рано утром они отправятся в Бачковский монастырь, а парень, уловив только, что отец велел готовиться в дорогу, выбежал на улицу и, хотя было еще совсем светло, пошел похвастаться Казылбашевым. Там тоже поднялась суета — загремели квашнями, ситами и лопатами. Засучив рукава, снохи принялись готовить ловко и быстро все, что требовалось для такого большого путешествия.
Казылбашиха вызвала мужа на амбарное крылечко. Хотя уже было известно, кто поедет в монастырь, но все же следовало еще раз договориться. Решили, что поедут Димо с женой и Севда с матерью. Да и следовало поехать в этом году. Прежде то работа не позволяла, то не хватало денег, а ведь надо хоть раз свезти дочь на этот прославленный праздник. Зимой, если бог дает, она выдадут ее замуж, и так она всю жизнь и будет жалеть, что не побывала там. Казылбаш заикнулся насчет поездки дней за десять до праздника, но старуха тогда неопределенно качнула головой и пробормотала:
— Рано еще… там посмотрим.
Хотя Севда еще не была помолвлена, без Стойко она уже не хотела ехать. А тот, допоздна засиживаясь у них по вечерам, разговаривал о чем угодно, только не о поездке в монастырь, и Казылбашевы заводить об этом речь считали неудобным. И вот теперь…
Было так заведено, что с незамужней золовкой всегда посылали младшую сноху, — пусть и она погуляет да порадуется, пока молода. Правда, если случалось, что невестка была красивее и лучше дочери, то злые и завистливые свекрови не выпускали ее за порог. Но Казылбашихе бояться было нечего — никто не мог равняться с Севдой по красоте.
На другой день рано утром обе телеги встретились за околицей на проселочной дороге и покатили к далеким синим вершинам Родоп.
Севда, онемев от радостного волнения, глубоко вдыхала свежесть чистого летнего утра. Впервые пустилась она в такой далекий путь к синим горам, которые всегда представлялись ей неведомым и заманчивым миром. Что там было, в том мире? Огромный монастырь с огромным храмом, куда стекались на богомолье чуть ли не со всего света. И вот она тоже ехала туда вместе с тем, кто завладел ее сердцем.