— Что, уже рассвело? — сонно пробормотала старуха.
— Спи, рано еще.
Не зажигая лампы, чтобы не тратить попусту керосина, он тихонько отошел от печки, сел сгорбившись на маленький стульчик и закурил.
Медленно светало, морозные узоры на кухонном окошке оттаивали, пропуская первые проблески нового дня. Тяжелая и холодная зимняя мгла окутала молчаливое, озябшее село, и эта мгла не была похожа на густые и влажные туманы весны и осени, а напоминала ядовитый дым, пропитавший воздух. Покрытый льдом и изморозью двор был пуст. Печальным и унылым выглядело все в такое утро, даже голые, застывшие на холоде деревья казались поникшими от тоски. С улицы все чаще доносились быстрые и твердые шаги. Сквозь щели в воротах мелькали неясные фигуры прохожих. Юрталан знал, что Севда не придет так рано, и все же лихорадочно следил за этими фигурами, успевал даже различить, кто прошел — мужчина или женщина. Но почему сердце у него сжималось всякий раз, когда люди проходили мимо? И чем заметнее редела зябкая завеса морозной мглы и прояснялся день, тем сильнее Юрталан нервничал и беспокоился. По двору бродили куры и, размеренно кланяясь, выискивали, не завалялось ли где зернышко, потом бросались бежать, хотя никто за ними не гнался, словно просто хотели согреться, и укрывались под навесом. В будке у ворот лежали обе собаки. Время от времени они поднимали головы и прислушивались к каждому подозрительному шороху.
Впервые за многие годы у Юрталана нашлось время вглядеться повнимательнее во всех животных, населявших его двор. До сих пор они были для него лишь частью имущества — две собаки, сотня кур, коровы, волы, телушки. Он не знал их, не видел их привычек и характеров. Он не радовался им, как может радоваться человек живому существу, которое делит с ним тяжесть его труда. В молодости он знал своих волов, как пальцы на руке, дружески разговаривал с ними, и волы понимали его. Когда продавали вола или какой-нибудь из них подыхал, Тодор жалел о нем, как о потерянном близком человеке, ему подолгу бывало не по себе, особенно когда он попадал на те места, где недавно они работали вместе… Думая о прошлом и настоящем, Юрталан загляделся на черного петушка, горделиво и самодовольно шагавшего вдоль забора. Он был беззаботен и счастлив. Юрталан это видел и понимал. И почему-то особенно остро ощутил всю тяжесть своего положения, быстро и ясно осознав неизбежность страшного удара, который обрушится на его голову, если Севда донесет об убийстве мальчика Астарова. «Неужели донесет? — думал Юрталан, покачиваясь. — Может и донести, ничего удивительного!» Его сковал страх, он дышал с трудом и, глядя на улицу, думал, как было бы хорошо превратиться вдруг в нечто неодушевленное, бесчувственное, затерявшееся в этом мире…
Юрталан прислушался: старуха разговаривала в коридоре с Алекси. Она звала его завтракать, а тот отказывался. Юрталан окликнул его.
Алекси вошел в комнату и вытянулся у порога, как ученик, ожидающий наказания. Он был в своей ученической шинели, без фуражки, старательно причесан. Он искоса посматривал то на мать, то на отца и молчал.
— Почему не садишься есть? — спросил Юрталан, окидывая его сердитым взглядом.
— Не хочется.
— Где тебе захотеть, если ты приходишь домой среди ночи и выкуриваешь в день по три пачки табаку!
— К обеду его нет, к ужину нет, где ходит, что ест — один господь ведает! — пожаловалась старуха. — Да разве так можно, сынок, хоть разок побыл бы дома, чтобы мы могли посмотреть на тебя да порадоваться… Все по кофейням, все по кофейням… Погубишь ты себя этими картами.
— Постыдился бы! — вспылил Юрталан. — Не стыдишься нас, так людей постыдись! Такой здоровенный, а пальцем о палец не ударишь, никаким делом не интересуешься… — Юрталан засопел, не находя себе места от тоски и забот. — Смотри ты у меня! — погрозил он сыну. — Куда хочешь ходи, но чтобы к обеду и ужину был дома.
Когда Алекси спустя час шмыгнул со двора, старуха покачала головой:
— Не знаю, что будем с ним делать!
— Совсем распустился парень, но я его впрягу в работу, — сказал Юрталан. — Надо прибрать к рукам, пока не поздно, иначе не знаю, до чего он докатится…
Завтрак и разговор с Алекси немного отвлекли старика. Но потом он опять уселся у окна и устремил взгляд к воротам. Время тянулось мучительно долго. Ждать каждый миг и не знать, когда придет и придет ли вообще его сноха, — это состояние давило, угнетало и мучило Юрталана. Он курил одну сигарету за другой, и только теплый табачный дым немного успокаивал его.
— Хватит тебе курить, Тошо! — незлобиво ворчала старуха. — Погляди, как надымил, задохнуться можно.