Этим кончились наши поиски: коридор и каюты не имели сообщения с остальными помещениями. Для того чтобы проникнуть внутрь, нужно было взорвать борт.
— Тола у нас взрыва на два, может, на три, — сказал Николай. — Рвать, так уж наверняка. Где? Есть такое место?
Такого места мы не знали. Решили ещё раз осмотреть дно.
Теперь мы плавали от «Минина» по радиусам. Направления отмечали, устанавливая каждый день на платформе два шеста. Линия, проходящая через них, была ведущей. Водолаз, всплывая, смотрел — не сошёл ли он с неё?
Эти дни ничем не порадовали. Только однажды тревога заставила забиться наши сердца. Плавая в паре с Бобом, я заметил странный предмет. Одна половина его была погребена под галькой, вторая выступала наружу. Ощупав его, мы с Бобом с радостным удивлением обнаружили, что это цилиндр, но когда очистили, на выпуклой крышке отчётливо проступили головки заклёпок: всего лишь какая-то часть паровой машины…
Ощущение неудачи сделало нас необщительными. В тот вечер мы мало разговаривали между собой.
Глава двадцать первая,
где я встречаюсь с осьминогом
Шли однообразные дни поисков, мы осматривали шаг за шагом дно около «Минина», всё ещё надеясь обнаружить какой-нибудь след разыгравшейся когда-то здесь драмы. И он нашёлся.
Под водой был Николай, время от времени Боб перегибался через борт катера, опускал в воду металлический стержень и ударял по нему молотком — это означало «работаешь в видимости катера, в сторону не ушёл, всё в порядке». Если сигнала долго не было, Николай всплывал; над водой показывался коричневый, как тюленья голова, капюшон его гидрокостюма, вспыхивало стекло маски, водолаз внимательно смотрел в нашу сторону, оценивал расстояние и снова нырял.
Но вот Николай всплыл, уцепился за лесенку, подтянулся, вылез по пояс из воды и, протянув сжатый кулак, раскрыл его. На ладони лежало жёлтое с зеленью колечко. Боб принял его, потёр — колечко вспыхнуло золотым огоньком.
— Вот так раз! — удивился он. — Клад, ребята! Место засёк?
— Буйком отметил, — тяжело дыша, сказал Николай. — Втроём обшарим? Чем чёрт не шутит.
Он был таким же, этот очередной день поиска, — прохладный, полный утренней сырости и усталого бормотания волн. Первым в район буйка нырял Боб. Он вернулся с горстью патронов.
— Лежат там россыпью на дне, — объяснил он.
— Никогда таких не видел. К нашей винтовке не подойдут, — сказал Николай.
— Мало ли какие винтовки были тогда, — ответил Аркадий. — Что это за место? Может, где перевернулся плот, а?
Следующими погружались Николай и я.
Мы нашли буёк и вдоль тросика, на котором болтался белый пенопластовый поплавок, опустились на дно. Битая галька, перемешанная с чёрным песком, голубые пушистые водоросли. Даже ежей, обычных ежей с длинными фиолетовыми иглами здесь не было, пустыня, один только свет, слабый, рассеянный.
Около камня, к которому был привязан буёк, Николай, отстегнув от пояса нож, начал ковырять дно.
Я отплыл чуть в сторону. По-прежнему ровное галечное поле.
И вдруг прямо перед собой я увидел странную фигуру, похожую на диковинный тонконогий гриб. Вода увеличивала её, делая зыбкой и неустойчивой.
Два внимательных глаза смотрели на меня из-под шляпы гриба. Животное стояло, опираясь ногами о дно, высоко задрав пульсирующий мягкий живот. Это был осьминог.
Я тоже застыл на месте. Моя неподвижность успокоила животное. Оно не бросилось наутёк, а стало отступать боком, не поворачиваясь и не спуская с меня глаз с чёрными квадратными зрачками.
Осьминог уходил на цыпочках, каждый раз высоко поднимая щупальце и перенося его вперёд. Прежде чем поставить ногу, осторожно касался кончиком дна, находил камень, присасывался.
Я сделал неосторожное движение. Колебания воды встревожили животное. Осьминог покраснел. На коже его появились бурые пятна, он толкнулся ногами, оторвался от дна, набрал внутрь себя воды, выбросил её сильной струёй и поплыл. Восемь щупалец сложились в плеть, размахивая ею, животное стало удаляться. Оно плыло, ритмично сокращая тело, набирая в себя воду и выталкивая.
Два окружённых морщинками глаза непрерывно следили за мной.
Я решил было следовать за ним, как вдруг кто-то ухватил меня за ногу. Я испуганно обернулся. Позади меня парил Николай. Он парил, как большая чёрная птица, и настойчиво показывал пальцем вниз.