Отступая, германское командование пыталось упорными боями выиграть время и спасти свою армию от полного разгрома. В Москве шло совещание трех министров иностранных дел; на нем Америка и Англия договаривались с Советским Союзом о подготовке Тегеранской конференции; совещание проходило под гром орудийных салютов, возвещающих населению Москвы о победах на Днепре.
После Тегеранской конференции — она началась 28 ноября 1943 года и продолжалась четыре дня — Матильда получила ликующее письмо от Паули. Надежды немцев на второй Мюнхен потерпели фиаско; напрасно они думали, что сумеют одержать победу на политической арене. Срок вторжения во Францию уже согласован.
Решения Тегеранской конференции начали проводиться в жизнь, и германским армиям пришлось с огромными потерями отступать из стран Европы в пределы рейха.
Шестого июня 1944 года, через два дня после падения Рима, четыре тысячи кораблей союзников под прикрытием одиннадцати тысяч самолетов перебросили во Францию четверть миллиона американских и английских солдат. В результате наступления русских, начавшегося 23 июня, была освобождена половина территории Польши. После падения Шербурга 25 июня союзники осуществили 27 июля прорыв на Бретань, а 24 августа освободили Париж. 18 августа Советская Армия перешла границу Германии, 28 августа капитулировала Румыния, 4 сентября — Финляндия и 9 сентября — Болгария.
В то время мир считал, что война в Европе кончится уже в 1944 году. Однако сопротивление германской армии на западе прекратилось только весной 1945 года, после оккупации Рурской области.
Бои на Восточном фронте не только продолжались, но и становились все более кровопролитными: битва на территории между Одером и Шпрее явилась одной из самых ожесточенных битв Второй мировой войны. В конце апреля русские были уже в Берлине на Унтер-ден-Линден. 2 мая Берлин капитулировал.
Матильда полагала, что Уэстон будет служить в авиации только до окончания войны в Европе, она надеялась, что через несколько месяцев после разгрома нацистской Германии он вернется домой. Его возвращение казалось ей событием, последствия которого трудно обозреть. Мысль о том, что их отношения неизбежно изменятся, поскольку изменилась она сама, вселяла в нее какую-то странную тревогу. Временами Матильда говорила себе, что она предала и бросила Уэстона.
Тщетно искала она пути назад. Когда она вспоминала прошлое, ей казалось, что она вспоминает о другой женщине, не имеющей с ней ничего общего. Былое счастье стало призраком, исчезнувшим при трезвом свете дня. Возврата к старому не было.
«Война меняет людей. Они становятся черствыми, иначе бы им не пережить эти страшные годы. Никто не остался таким, каким был. Весь мир не такой, как прежде», — думала Матильда, оправдывая себя; она стояла возле гаража в саду, занесенном снегом. Врач, одиннадцать лет назад лечивший Барбару, спускался по лестнице, а потом повернул назад и снова пошел в комнату к Марии, которая лежала с высокой температурой.
Из гаража выбежала дворняжка и подошла к Матильде, задумчиво поглядывавшей на соседний дом: его хозяйка умерла накануне. Время от времени они с Матильдой перебрасывались несколькими словами. Но в последние месяцы соседка отвечала на приветствия Матильды лишь вымученной улыбкой; медленно, с отсутствующим видом бродила она по саду: казалось, эта женщина взвалила на свои плечи горести, выпавшие на долю всего мира.
Одинокая молодая женщина — австрийская еврейка — не могла смириться с мыслью о том, что в оккупированной Европе в страшных мучениях гибли тысячи ни в чем не повинных людей. К тому же она ежедневно читала в газетах сообщения о солдатах, павших на поле боя… 6000, 8000, 4000… Эти цифры оживали в ее воображении; она представляла себе каждого убитого. Кровавый военный угар умерщвлял ее душу. После ее смерти врач сказал:
— Фрау Лизу Эртель погубила война.
С некоторых пор Матильда страдала общим упадком сил, причину которого врач не мог установить. И на этот раз минуты через две Матильда так устала, что не могла больше стоять на ногах. Она опустилась на железную садовую скамейку. Ее познабливало, хотя она была в теплом пальто.
Собака опять побрела в гараж. По дороге она нерешительно остановилась и посмотрела на хозяйку. Матильда кивнула ей. Тогда собака, не сводя глаз с Матильды, улеглась в гараже на старое одеяло.
Преданность собаки тронула Матильду. «Любовь сближает самые разные существа на земле. Как одиноки были бы люди, если бы не существовало привязанностей!» Матильда подумала об Уэстоне. Впервые за много лет она снова представила себе его лицо, глаза, выражение рта. За ним возвышался холм, поросший свежей зеленью, но сам Уэстон сидел за письменным столом — совсем такой же, как в былые дни. «Что со мной? Пять лет мы живем в разлуке, уже почти шесть. Но не в том дело… Я ведь верна ему, как эта собака».