В один день миллионы людей лишились работы, другие миллионы перешли на трехдневную рабочую неделю. Если прибавить женщин и детей, то двадцать миллионов человек оказались в когтях беспросветной нужды. Безнадежность охватила всех, и во много раз возросло число членов мелкобуржуазной национал-социалистской партии.
Чреватая бедствиями эпоха легла в основу романа Михаэля о безработных — «Из трех миллионов трое».
На обратном пути из Парижа Михаэль от нечего делать записал для своей творческой мастерской несколько мыслей — законов искусства, которые ему самому уже давно казались непреложной истиной. И прежде чем написать первую фразу своего нового романа, он еще раз прочитал свои заметки.
«Автор не должен высказывать в романе собственное мнение — он должен стоять за своим произведением».
Философским рассуждениям нет места в романе. Кто интересуется философией, пусть читает философов. Писатель, который пытается дать в своем романе ответ на неразрешимые вопросы, как, например, вопрос — кто ниспосылает вдохновение: Бог или дьявол? — и делает это в форме философского трактата, обнаруживает тем самым недостаток воли и силы образного воплощения и остается в большом долгу перед искусством. Философия романа должна заключаться в самой его образной ткани. Писатель не должен стремиться быть глубже человека и мира.
Если писатель намерен дожидаться вдохновения, он никогда не закончит свою работу. Вдохновение приходит редко и только при содействии самого автора: оно приходит во время работы и благодаря работе. И когда оно приходит, когда писателя в результате тяжелого труда «осеняет свыше», надо немедленно очистить эту золотоносную жилу от чуждых наслоений и шлака ненужных чувств, иногда приходится исписать десяток страниц, прежде чем ты сможешь применить очищенную находку, которая только в одном единственно верном месте содержит золото. Вдохновение — это дар, и его можно заслужить лишь упорным трудом.
Развитие действия и волнующие события, если ради раскрытия темы от них нельзя отказаться, должны иметь в романе никак не большее значение, чем краски, выдавленные из тюбиков на палитру и предназначенные для создания картины.
Самое законченное изображение действующих лиц не есть еще искусство. Искусство — это невысказанное и в то же время высказанное каким-то таинственным образом, без слов, то, что живет между строчками и помимо контроля со стороны разума порождается чувством и передается читателю.
Не один писатель написал на своем веку слова: «Небо было голубое». Если перед читателем вдруг открывается голубой небесный свод, это великое искусство. Но так происходит только тогда, когда простое предложение «небо было голубое» заняло среди описания природы единственно верное место. Поставь его на одну строчку раньше или позже чем следует, и это предложение рассыплется на три ничего не значащих слова».
Михаэль поставил себе цель — насколько хватит сил, следовать этим трудно выполнимым законам искусства. В его новом романе главным героем и причиной всего, что произошло и что не произошло, должна стать безработица.
Трое мужчин много лет подряд часами просиживали каждый день на бирже труда, где не было работы даже для самих служащих биржи, наконец они решили уйти из города куда глаза глядят. У них не было ничего, кроме семидесяти пфеннигов и мрачного юмора равнодушных к жизни людей, с которыми ничего больше не может случиться, потому что и так уже случилось слишком много. Они отказались от поисков того, чего больше нет в Германии, — они обходят города стороной, потому что тысячи людей возле каждой фабричной трубы напрасно ожидают работы. Им сказочно повезло — они могут эмигрировать в Аргентину, страну их надежд на работу. Вскоре после их приезда из-за массовой безработицы в стране вспыхивает революция. Трое вновь прибывших принимают в ней активное участие. Их высылают. Иссохшие, как скелеты, лишенные последней надежды, они после двухлетней одиссеи возвращаются пешком в родной город, ибо только там могут получать пособие по безработице.
Михаэль проработал над этим романом полтора года. Когда он вышел — осенью 1932 года — в Германии было семь миллионов безработных и еще семь миллионов были заняты три дня в неделю. Свыше половины населения, считая женщин и детей, жили в безысходной нужде.
Это подготовило почву для появления «болотного черта» — Гитлера.
Роман «Из трех миллионов трое», несмотря на положительные отзывы в критических статьях, не привлек к себе большого внимания. Мало у кого были тогда деньги на книги. Одну из критических статей Михаэль с удивлением перечитал еще раз — Эмиль Фактор заключил свою в общем благожелательную рецензию следующими словами: «Слабость романа состоит в том, что автор не знает средств против экономического кризиса и безработицы». Михаэль нашел, что критик слишком многого от него требует. (Гитлер знал средство против безработицы — гонку вооружений для Второй мировой войны, стоившей жизни двадцати шести миллионам и опустошившей Европу.)